Сюжет закручен лихо, действие происходит одновременно тут, в мире живых, и там, откуда никто не возвращается — разве что по прихоти рассказчика. Но если там смотреть почти нечего: болото, лес, туман, то по эту сторону страсти бушуют совсем нешуточные, ведь на кону спасение мира! На уединённом хуторе Süvahavva уже много веков живёт род прорицателей и происходит всякая чертовщина. На другом же конце Эстонии, в жутком средневековом замке скрыта книга пророчеств Люцифера. Сложная комбинация одного с другим, с кровавыми, естественно, мистериями должна освободить Владыку Света из потустороннего заточения. Однако какие-то таинственные силы, науськиваемые к тому же из самого Ватикана, отчаянно сопротивляются приходу в мир Князя Греха… Всё это было бы мило, в традиционном жанре ужастиков на ночь для старшего школьного возраста, если бы не забавные детали, открывающие дверь в детские травмы советской бедности автора.
Итак, владелец замка, в котором скрыто пророчество Люцифера, безумно богатый немец Людвиг с ассистенткой модельной внешности Евой хотят освободить Владыку Света, получив от него бессмертие в награду. Немец не просто богат — он буквально сорит деньгами, не останавливаясь ни перед чем в стремлении к своей цели. Он покупает замок, мызу, дарит дорогой автомобиль, заказывает обеды с доставкой из элитного ресторана в Таллинне, пьёт вино ценой больше 500 евро, нанимает адвокатов и охранников… В общем, всё в романе кричит о его непристойно огромном состоянии, по сравнению с которым Эстония — «pisike naljakas riik» (lk. 180). Описание того, как Людвиг ест, появляется в книге с завидной регулярностью. Но что это? На фоне всех этих понтов со скоростью за 150 км/ч (какой … немец … не любит быстрой езды?) на дорогом Ягуаре, заказами обедов, восьмидесятилетними винами и теологическими диспутами с простой сельской девочкой вдруг появляется Докторская (именно так, всегда с большой буквы) колбаса!
«Arnika oli lossis […] talle oli söögisaalis serveeritud gurmeeõhtusöök, milles oli neli käiku ja mis oli spetsiaalselt ühest Tallinna restoraanist kohale toodud […] Ludwig pani kandiku lauale, sellel oli vaagen pošeeritud munadega, Doktorivorst, prosciutto-viilud, oad, kapparid, röstsai ja mitu erinevat sorti juustu» (lk. 62—65)
У богатых свои причуды и эта Докторская возникнет в книге не раз:
«Ludwig helistas oma Tartu restoraani ja tellis kohale õhtusöögi […] Kui restoraaniauto kohale tuli, lasi Ludwig õhtusöögi serveerida […] Ludwig valas veini, viilutas eelroaks Doktorivorsti ja nad hakkasid sööma» (lk. 362—363)
Колбаса-колбасой, однако самым большим писком пищевых понтов богатого немца стало утиное филе и костюм под Баха:
«Sel õhtul toimus Hundihara lossis pidulik õhtusöök […] Ludwig oli ülikonna selga pannud, Eva oli õhtukleidis, küünlad põlesid, taamal mängis stereost vaikselt Bach. Vein, mida nad jõid, oli üle kaheksakümne aasta vana, ning pardifilee ‚Salatitriibust‘ oli oivaline […] Ludwig valas veini […] Arnikal oli korraga väga piinlik, ta tõstis veinipokaali ja ütles ‚Terviseks‘. Vein oli hapu ja jälk ning maksis üle viiesaja euro» (lk. 315–317)
Когда я впервые наткнулся в тексте на «Докторскую колбасу» с доставкой на другой конец страны из столичного ресторана, я заподозрил, что автор проговаривает свои душевные травмы из бедного детства, в котором докторская на закуску и филе с картофельным пюре появлялись только по большим праздникам, когда глава семьи одевал к столу костюм, хозяйка доставала из нафталинового шкафа своё единственное вечернее платье, делала в парикмахерской пышную причёску и красила ногти. Мои подозрения подтвердили другие атрибуты того времени: мечты о свадебном путешествии на «Золотые пески» в Болгарию, треники на мужиках, которых к тому же старательно добиваются героини модельной внешности, и запорожец (всё это, как оказывается, принадлежит тоже вполне себе небедным людям):
«‚Ilmar!’ teatas Helga siis ja ajas end otsustavalt püsti. ‚Me hakkame asja pakkima!‘ — ‚Milliseid asju, musikene?‘ hoikas Ilmar üle tolmuimeja undamise […] ‚Kas meil hakkas puhkus?‘ — ‚Puhkus ja pulmareis. Kõik, aitab sellest lolli mängimisest. Me sõidame … Bulgaariasse! […] Ammu oli aeg see urgas puhtaks teha. Ja siis — Bulgaariasse, Kuldsetele Liivadele!» (lk. 354—355)
«‚Ah teie olete siis Süvahavva peremees?‘ — ‚Peremees jah,‘ kohmas Peep ja tundis äkki vastupandamatut vajadust oma dressipükse kergitada» (lk. 92)
В конце зло посрамлено, показная роскошь амбициозного любителя докторской реквизируется людьми в форме, могущество сторонника быстрой езды оказывается бессильным перед лицом (социалистической) законности, честь и доброе имя рода остались незапятнаны, а коварный Запад снова понёс сокрушительное поражение… Одним словом, всё в лучших советских традициях
Немає коментарів:
Дописати коментар