19 груд. 2010 р.

Небольшой обзор материалов, выданный гуглом по запросу «однополые семьи»

Проблематика однополых семей, партнерств и браков является одной из ключевых в адвокационных усилиях лгбт-сообщества (напр., по заказу международной организации ИЛГА-Европа несколько крупных исследовательских институций из разных стран Западной Европы провели в 2010 году масштабный онлайн-опрос 180 тыс. геев и бисексуалов — результаты обрабатываются, но самые первые сведения уже есть, см. www.emis-project.eu).

В последние два-три года эта тема актуализировалась и на постсоветском пространстве, см. http://ru.wikipedia.org/wiki/Однополые_браки_в_России (так, весьма резонансной оказалась инициатива Росстата включить блок о разнообразных вариантах немоногамных и/или негетеросексуальных семей в переписные листы недавней переписи населения Российской Федерации), что, по нашему мнению, не в последнюю очередь связано с усилением потенциала постсоветских лгбт-организаций.

Тем не менее, эта проблематика имеет для меня и определенное личностное значение. Не в последнюю очередь это связано с участием в пилотном исследовании однополых партнерств Украины, проведенном в 2009 г. Центром «Наш мир».

На момент создания отчета об этом исследовании я не смог познакомиться со важными работами, написанными учеными, которые работают в этом проблемном поле (как пример укажу на материалы Дмитрия Воронцова и Виктории Сакевич [Сакевич В. И. Однополые браки: кризис семьи или путь к равноправию? // Демоскоп Weekly, № 225–226, 5–18 декабря 2005. — Режим доступа: http://demoscope.ru/weekly/2005/0225/reprod01.php]). Тем не менее, указанная тема продолжает меня интересовать и в этом материале я хочу попытаться частично восполнить этот пробел.

К теме однополых семей обращаются не только лгбт-ресурсы (такие как Форум лесбиянок, см. http://www.globalforum.ru/index.php?act=articles&fid=7&cat=314 или Радужный день, см. http://www.amuletlgbt.kz/node/31), но и сайты, целевой группой которых являются вполне обычные женщины и девушки (такие как Мои родители, см. http://www.moi-roditeli.ru/child-wish/gay-families.html или Amerikanki: все, о чем говорят женщины, см. http://amerikanki.com/odnopolye-semi-i-usynovlenie-detej/) (предупреждая возможное недовольство феминисток, скажу, что так себя позиционируют сами эти ресурсы).

Веб-ресурсы, содержащие материалы, традиционно относимые к сфере «мужского» (политика, экономика, спорт etc), по моим ощущениям гораздо реже обращаются и к гомосексуальной, и к гомосексуально-семейной проблематике.

Информация, выдаваемая на сегодня поисковыми системами на русском языке по запросу «однополые семьи», касается, в основном, трех поводов.

Один из них -— ссылки на результаты лонгитюдных исследований, касающихся психологического и сексологического благополучия детей, растущих в однополых парах.

Следующий связан с недавней инициативой российской организации «Выход», выпустившей при поддержке Фонда Белля плакаты «Да, мы — пара, а дети — общие» (http://comingoutspb.ru/ru/projects/lgbt-roditeli).

И, наконец, последний — самый, пожалуй, малочисленный — касается включения в перечень вопросов проведенной в уходящем 2010 г. Всероссийской переписи населения (http://www.perepis-2010.ru/forum/index.php?PAGE_NAME=read&FID=5&TID=127).

Самую противоречивую реакцию вызывают, безусловно, материалы Петербургской организации «Выход». С одной стороны они ярки, доступны и апеллируют не к разуму, а к чувствам (подтверждением тому выступает бесполезность призывов рассуждать логически, звучащая в таких дискуссиях со стороны доброжелательно настроенных к ЛГБТ собеседников). С другой — затрагивают «жареную» тему детей в гомосексуальных парах.

На этом фоне совершенно теряются вопросы численности однополых партнерств, их внутренней структуры и проблем. Подчас даже создается впечатление, что этап законодательного урегулирования у нас уже пройден, осталось только обсудить «детскую проблему».

Между тем, для самого ЛГБТ-сообщества (взгляд изнутри или вблизи) более интересны как раз эти детали. Возможно, имеет смысл разграничивать тематику информационных посылов внутрь и вовне сообщества. Ресурсы, создаваемые самим ЛГБТ-сообществом, менее клишированны и чаще содержат публикации текстов самих исследований или их развернутые аннотации.

В целом, популярные материалы по однополым семьям далеко не всегда разграничивают понятия семьи как формы взаимоотношений между людьми и брака как формы официального признания этих взаимоотношений государством.

Читать далее

17 груд. 2010 р.

Заседание в Мариуполе

16 декабря 2010 г. в Мариуполе состоялась рабочая встреча МСМ-сервисных организаций и ЛГБТ-инициативных групп, de facto осуществляющих свою деятельность в этом городе.

Цель встречи — представление достижений МСМ-сервиса и ЛГБТ-движения в Мариуполе, рассмотрение возникших проблем и разграничение сфер предоставления услуг между организациями и инициативными группами, работающими в Мариуполе.

Встреча была инициирована Альянсом-Украина (Мирослава ДЕБЕЛЮК), Проектом развития ВИЧ-сервиса в Украине, который финансируется USAID, (Елена ГЕРМАН) и ВБО «Точка опоры» (Зорян КИСЬ). Во встрече также приняли участие секретарь ПРГ-Донбасс (Максим КАСЯНЧУК) и Региональный координатор Альянса в Донецкой области (Валентина ПАВЛЕНКО).

Со стороны организаций и групп, осуществляющих прямой ВИЧ-сервис в городе, были:

— мариупольская городская общественная организация «Исток»;
— мариупольский городской лаготворительный фонд «Новый статус»;
— донецкий областной благотворительный фонд «Здоровье нации»;
— ИГ «Агора».

На встрече были подняты актуальные вопросы, от решения которых зависят успехи ЛГБТ-сообщества в городе, в частности:

— отсутствие координации между субъектами МСМ-сервиса и ЛГБТ-движения;
— нерациональное дублирование услуг для клиентов;
— отсутствие доступа к информационному пространству ЛГБТ-рассылок Украины (даже у ДОБФ «Здоровье нации» нет этого, хотя это один из трёх крупнейших реципиентов МСМ-сервисных грантов Альянса в Украине);
— высокая фрагментированность и слабая мобилизированность сообщества в Мариуполе;
— невидимость услуг для МСМ в информационном поле общего населения Мариуполя;
— отсутствие информации, в том числе статистической, об МСМ Мариуполя.

Вместе с тем, представитель ИГ «Агора» недавно вошёл в состав мариупольского городского КС по ВИЧ и ТБ при горсовете.

По результатам встречи решено:

— в третьей декаде января 2011 г. провести следующую встречу лидеров МСМ-сервиса и ЛГБТ-движения города под патронатом ПРГ-Донбасс и Регионального координатора Альянса в Донецкой области (отв. Максим КАСЯНЧУК и Валентина ПАВЛЕНКО);
— поручить сотрудникам «Точки опоры» вынести на обсуждение членов и руководства ЛГБТ-рассылок Украины вопроса подключения Мариуполя к информационному пространству (отв. Зорян КИСЬ);
— инициировать вопрос об адвокатировании размещения информации для МСМ (в т. ч. о существующих услугах) на территории СПИД-центров области (отв. Максим КАСЯНЧУК), а также собрать и разместить список организаций и услуг в интернет-ресурсах;
— собрать и обнародовать в открытом доступе существующую информацию о распространённости ВИЧ среди МСМ Мариуполя (результаты тестирования быстрыми тестами, получаемые в рамках рутинной деятельности ВИЧ-сервисных НГО и другие данные), а также иную информацию о статистических характеристиках МСМ Мариуполя (отв. Максим КАСЯНЧУК);
— обратиться к субъектам ЛГБТ-движения и МСМ-сервиса Мариуполя и области с предложением сформулировать потребности в социологических данных о сообществе и/или проблемы, для решения которых таковые данные необходимы, и адресовать этот список сотрудникам Межрегионального центра ЛГБТ-исследований Донбасс-СоцПроект (отв. Ольга БЕЛКОВА).

Читать далее

6 груд. 2010 р.

Квир-семья: перспектива трансформации семейных отношений

Автор — Дмитрий Владимирович ВОРОНЦОВ, к. психол. н., доц. каф. социальной психологии Южного Федерального ун-та (г. Ростов-на-Дону, Россия)

Ссылка для цитирования: Воронцов Д. В. Квир-семья: перспектива трансформации семейных отношений // Моделі сім'ї: трансформації та тенденції розвитку. Матеріали конференції 25.09.2010: збірка доповідей та тез / упор. А. Б. Шаригіна, Громадська організація Харківське жіноче об'єднання «Сфера». — Харків: Видавництво «Точка», 2010. — C. 27–39.

Научные и политические баталии вокруг кризиса современной семьи, которая, как известно со школьной скамьи, является пресловутой «ячейкой общества» — основополагающим социальным институтом — не в последнюю очередь вызваны тем, что этот институт обеспечивает так называемый «гендерный порядок».

Под гендерным порядком, вслед за Р. КОННЕЛЛОМ, понимается исторически сложившийся паттерн властных отношений между мужчинами и женщинами, а также способы определения с их помощью того, что в обществе считается женским, а что — мужским /1/.

Почему кризис семьи так волнует людей? Да потому, что функционирование этого института напрямую связано с содержанием мужественности и женственности — ключевых характеристик нашей личности, поведения, отношений с другими людьми.

Почему семья в политическом дискурсе приобретает статус «священной коровы», почему этот институт сакрализируется? Потому что с определенным пониманием семьи связаны отношения власти: кто главнее, чьи интересы важнее, каковы будут наши возможности их удовлетворения, что будет доступно, а что — недоступно тем или иным людям.

Сам термин «институт» проник в социальное знание из юриспруденции, где он обозначает совокупность норм, регулирующих отношения между партнерами /2/. Следовательно, семья в качестве социального института в своей главной функции организует общественную жизнь и обеспечивает устойчивость связей в определенном аспекте — в сфере самых различных отношений, затрагивающих пол и сексуальность человека. Это и нормирование способов получения сексуального удовольствия (т. н. «половая функция»), и возложение ответственности за нового члена общества, возникающего в процессе удовлетворения сексуального желания («репродуктивная функция»), и трансляция культуры от старшего поколения к младшему («воспитательная функция»), и регулирование отношений производства и потребления («экономическая функция»).

Но главное — в определении того, что является семьей и кто может ее составлять, в определении характера отношений между членами этой группы всегда заложен и властный компонент, регулирующий проявления сексуальности в целом. Поскольку люди, вступая в отношения, объединяются в различные группы, они выстраивают отношения, в том числе основанные на определениях сексуальности.

Любые изменения в нормативном определении социального института «семья» влекут за собой серьезные изменения социального порядка в целом. На протяжении веков этот порядок основывался на принципах властной вертикали, доминирования и подчинения, зависимости и неравенства возможностей. Традиционная семья, семья буржуазного типа, советская семья — каждая по-своему воспроизводила и поддерживала такой порядок на межличностном уровне отношений, определяя, кто в семье является ключевой доминирующей фигурой, а кто — подчиненными зависимыми субъектами в зависимости от пола и сексуальности партнеров.

В основе большинства современных моделей семейных отношений лежат два принципа: гетеронормативности и патриархатности. Под гетеронормативностью полагается утверждение форм отношений, распространенных среди гетеросексуалов, в качестве стандартов или нормативов, к которым нужно стремиться. Патриархатность же характеризуется жестким разделением женских и мужских ролей, женских и мужских качеств и свойств, сопровождаемых закреплением за мужчиной главной и ведущей роли и априорным восприятием «мужского» в качестве общей нормы.

Одним из проявлений гетеронормативности является убеждение, что люди всегда делятся на две противоположные группы: мужчин или женщин, гомо- или гетеросексуалов, мужественных или женственных, исполняющих мужскую или женскую роль. Гетеронормативность фиксирует такой порядок гендерных отношений, при котором люди разного пола, разных сексуальных предпочтений, разных видов сексуального поведения оказываются в разных измерениях социального пространства, поделенного на публичную и личную (приватную, «невидимую» для большинства) сферы.

Нормативизм в качестве установки мировосприятия, по сути, всегда связан с дихотомией — разделением мира на две конкурирующие части, которые оказываются неравными по отношению друг к другу: одна часть приобретает права и привилегии, потому что «нормальная», другая же поражается в правах, дискриминируется, потому что «ненормальная». С нормативизмом связаны самые различные практики исключения «ненормальных» из пространства «нормальных» социальных отношений. Однако что есть нормальное, почему нечто воспринимается более значимым, чем другое? Ответы на эти вопросы до 90-х годов ХХ в. оставались за пределами научного осмысления нормативизма в целом и гетеронормативности в частности.

Патриархатность семейных отношений, прежде всего, проявляется в сведении сферы сексуальности исключительно к биологическим основаниям, в биологизации поведенческих ролей, исполняемых мужчинами и женщинами, в том числе с разными сексуальными предпочтениями. В основе патриархатности лежит убеждение в тотальности проявлений половой дихотомии и приоритете детородной функции сексуальности. Все роли, которые исполняют мужчины и женщины в общении и взаимодействии, рассматриваются в соответствии с этим принципом исключительно как проявление половой организации, которая, как известно, отличает мужчин от женщин только лишь детородной функцией. Однако патриархатная установка в мышлении «склеивает» разные ипостаси личности в некоторый единый комплекс: женщина-мать, мужчина-глава и т. п. При этом «опускается» то обстоятельство, что, к примеру, мать — это один из агентов социального феномена родительства — сопровождения процессов физического, эмоционального, интеллектуального и социального развития ребенка со стороны взрослых. И связь этого социального феномена с биологической организацией тела одного из родителей — весьма сомнительна.

Гетеронормативизм и патриархатность тесно связаны и поддерживают друг друга. Ведь что такое «нормальная» семья, которая «переживает кризис» в наше время? Это иерархическая структура с жестко закрепленными гендерными ролями. Муж и жена — супруги, которые в то же самое время выступают в качестве как минимум потенциальных отца и матери, — выполняют в ней репрессивные функции: каждый в своей сфере и по отношению к разным членам семьи.

Внутренняя структура иерархии членов «нормальной» семьи и характер властных отношений между ними фактически воспроизводят и поддерживают более крупные системы иерархий, в которые включена эта «ячейка» общества. Семья выступает «медиатором» отношений между отдельными людьми (индивидуальный уровень существования человека) и крупными социальными системами, в которые они включены (профессиональные, этнические, национально-гражданские и т. п. группы). Именно поэтому для того, чтобы быть включенным (а не исключенным) из процесса нормального социального взаимодействия человек должен быть включенным и в семью, которая будет считаться «нормальной» с точки зрения доминирующих социальных представлений. Если в господствующих социальных представлениях гендер иерархизирован по признакам пола и сексуальных предпочтений, то соответственно семья — для того, чтобы считаться нормальной — тоже должна быть выстроена в соответствии с этой иерархией и будет рассматриваться с точки зрения соответствия/несоответствия той норме, которая поддерживается господствующим гендером. Если гендер в социальных представлениях существует в качестве бинарной оппозиции, соответственно семья будет считаться нормальной только в случае наличия в ней иерархической структуры, которая строится на ключевой для этого института бинарной оппозиции.

С позиций гетеронормативности и патриархатности «нормальной» семьей может считаться только гетеросексуальная семья, воспроизводящая господствующую гендерную иерархию. Однако поскольку наряду с жестким нормативизмом возможен нормативизм допущений, учитывающий реальность совместных отношений, в которые вступают люди разного пола и сексуальных предпочтений, в социальной системе может складываться континуум семей с разной степенью «отклонений» от задаваемой гетеросексуальной нормы, опирающейся на мужское доминирование и женское подчинение. В любом случае в обществе, основанном на принципе гетеронормативности только «здоровая» гетеросексуальная семья будет рассматриваться всеми в качестве некоего идеального образца, которому следует максимально уподобиться, чтобы считаться «нормальным» членом гендерно иерархизированного общества.

А будучи замешанной еще и на патриархатности, нормальной будет считаться только такая семья, которая максимально приближается именно к бинарным гетеросексуальным отношениям, в которых четко разделяется «истинно» мужское и «истинно» женское. Именно принцип патриархатности производит, кстати, такие феномены в негетеросексуальных отношениях, как разделение на «активных» и «пассивных» в сексуальном аспекте партнеров с приписыванием им соответственно «мужских» или «женских» качеств. А механизмы социального влияния посредством гендерных ожиданий формируют у негетеросексуальных партнеров, разделенных на оппозиции по своим половым ролям, соответствующие личностные характеристики («назвался „активом“, так и будь же „мужчиной“ и наоборот»). Именно принцип патриархатности производит в гетеросексуальных отношениях феномены несимметричного родительства (когда матери отдается предпочтение в случае воспитания детей, а отцу навязывается роль «кормильца»).

В случае жесткого гетеронормативизма никакие другие семьи, кроме включающих разнополых партнеров, не будут считаться «нормальной» семьей, достойной социального признания. Однако такой жесткий нормативизм гетеросексуальности в области семейных отношений возможен только при следующих условиях: во-первых, когда сексуальность фиксирована только на деторождении, а не на удовольствии; во-вторых, когда свобода личностного самовыражения (в том числе в сфере сексуальности) ценится значительно меньше социальной конформности/типичности, обеспечивающей «нормальность».

Реальность сегодняшней жизни такова, что сексуальность в большей мере приобретает характер индивидуального выбора, центрированного на удовольствии, а не на деторождении. Расширяется неформальная публичная сфера, в которой функционируют иные по отношению к доминирующим нормы интимных отношений и оценки сексуального поведения. Как отмечают Е. ЗДРАВОМЫСЛОВА и А. ТЁМКИНА, уже в советском обществе конца 1970-х начались существенные изменения сексуальных практик, в которых нерепродуктивная сексуальность приобретала признак культурной легитимности /3/.

Это движение в целом согласуется с изменениями в отношении к сексуальности во всей современной европейской культуре. Упрочение ценности свободы личности по отношению к группе уменьшает степень социального контроля сексуальности, в том числе — с помощью института семьи. В условиях ценности личной свободы семья перестает выполнять функцию контроля сексуального поведения, как минимум, в тех формах и объемах, в которых она делала это раньше. Сексуальность вообще выделяется в автономную от семейных отношений сферу. На этом фоне, как отмечают Е. ЗДРАВОМЫСЛОВА и А. ТЁМКИНА, происходит отделение сексуального поведения от репродуктивного, расширяются возрастные рамки сексуальной активности, повышается внимание к сексуальной привлекательности тела.

Повышение ценности индивидуальной свободы наряду с развитием технологий жизни постепенно приводит к изменению иерархической системы гендерных отношений в сторону эгалитарности, возрастает толерантности в сфере сексуальной морали, что ведет к нормализации гомосексуальности на уровне повседневных, бытовых отношений в приватной сфере.

Акцентирование внимания на сексуальном удовольствии позволяет сделать гетеронормативизм менее жестким. Если в приватной сфере удовольствие можно получать с разными сексуальными объектами, то оно может быть нормализовано при сохранении формата традиционных, патриархатных гетеросексуальных отношений в качестве идеальной модели любых сексуальных отношений и при условии отсутствия публичности.

Таким образом, в условиях либерализирующегося отношения к сексуальности гетеронормативизм переключает внимание с проблемы выбора пола сексуального объекта на проблему соответствия отношений с сексуальным объектом любого пола по образцу гетеросексуальных. В этом случае возникает тенденция к узаконению типов семей, в которых партнеры не являются гетеросексуальными, однако, отношения в этих семьях нормализуются как если бы эти партнеры были гетеросексуальными.

Нормативизация всех гендерных отношений по типу отношений в патриархатной гетеросексуальной семье делает их узнаваемыми и признаваемыми в условиях либерализации сексуальности. Но насколько это уподобление отражает реальные желания и реальные практики всех людей? В любом случае остаются те «ненормальные», которые не реализуют гетеросексуальной патрирахатной нормы. Значит, это «плохие» члены общества? Требующие дискриминации и остракизма в отличие от «хороших» и «уподобившихся» «иных»?

Либерализация гетеронормативизма всего лишь расширяет границы приемлемного, однако, оставляет за рамками рассмотрения вопрос, почему же именно гетеросексуальный союз должен считаться единственно верной нормой. Отсылка к биологии, согласно которой-де именно гетеросексуальность является объективной нормой, является всего лишь идеологической базой гетеронормативности. В природе могут действовать совсем другие критерии нормальности. Например, понятие биологической нормы в концепции функциональных систем П. К. АНОХИНА /4/.

В соответствии с последней нормальный организм объединяет множество слаженно взаимодействующих функциональных систем, принадлежащих к разным или к одним и тем же структурным образованиям и обеспечивающих своей содружественной деятельностью гомеостазис и адаптацию живых существ к окружающей среде. Гомеостазис и адаптация в равной мере могут обеспечиваться как детородной, так и гедонистической функциями сексуальности.

Уменьшение степени контроля над сексуальностью приводит к ее автономизации относительно других компонентов гендерного порядка — содержания гендерных категорий (кого считать «нормальными» мужчинами и женщинами) и разделения гендерных ролей.

Таким образом, освобождение сексуальности приводит к подрыву не только традиционной гетеронормативности, но и такого базового принципа иерархических властных отношений как патриархатность. Бинарность оппозиции мужского и женского в нормативных представлениях начинает размываться. Поэтому идущая в связке с патриархатностью гетеронормативность начинает затруднять спонтанное личностное самовыражение в отношениях, не вписывающихся в прежний гендерный порядок. С повышением ценности индивидуальности человека и его свободы, гетеронормативность начинает подвергаться критичному пересмотру в различных сферах общественного сознания. Осознание влияния принципа гетеронормативности на характер гендерных отношений в целом, а также на формы и направления трансформации семейных отношений привели к возникновению нового термина — queer (квир).

Слово queer возникло в английском языке в XVI в. в качестве производного от немецкого quer (поперек, наперекосяк) и первоначально обозначало любое социально ненормативное, неприемлемое поведение. В конце XIX в. значение этого слова начало сужаться сферой неприемлемого сексуального и гендерного поведения: им все чаще стали называть женоподобных гомосексуальных мужчин, которым, как считалось, нравится быть пассивными сексуальными партнерами других мужчин (такое значение слова queer точнее передается русскими аналогами с негативным оценочным подтекстом — «пидовка», «педик» или «педерастическое»).

С развитием в общественном сознании идеи о несправедливости гетеронормативного социального порядка на одном из гей-прайдов, состоявшихся в Нью-Йорке в июне 1990 года, неизвестные участники запустили в обращение листовку с провокационным заголовком «Педики могут понять это» («Queer Read This»). В листовке выражался открытый протест против использования слова «гей» (gay — веселый, жизнерадостный) в качестве единственного позитивного самоназвания гомосексуальных мужчин. Авторы листовки утверждали: «Да, мы бываем веселыми, это точно. Но когда многие из нас — лесбиянок и геев — просыпаются утром, мы чувствуем злобу и отвращение, мы не веселы. Поэтому уж лучше честно называть нас педиками (квир), по крайней мере, это будет напоминать нам, как нас воспринимает остальной мир, а не только мы сами. Мы совсем не обязаны быть остроумными и очаровательными людьми в мире натуралов, где мы должны жить осмотрительно и только лишь на обочине жизни. Мы используем слово „педик“ (квир) и как геи, которые любят лесбиянок, и как лесбиянки, которые любят быть пидовками.

„Квир“, в отличие от „гей“ — это не только мужчины» /6/. Этот призыв послужил началом процесса придания оскорбительному слову иного смысла и стал вызовом доминирующему представлению о нормальности в условиях принудительной гетеросексуальности социальной системы. Политический подтекст нового словоупотребления быстро сделал слово квир «зонтичным» термином для обозначения всего сообщества лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров (ЛГБТ).

Новый политический смысл употребления слова в провокационном значении был подхвачен и развит учеными-феминистками. По мнению Кэтрин УОТСОН, в научный оборот термин квир был введен американской мыслительницей Терезой де ЛАУРЕТИС в 1991 году /5/. Его новым содержанием стало обозначение всего, что не вписывается в патриархатный гетеронормативистский порядок и выбивается из понятия «нормального» при таком порядке. Другими словами, им обозначается все, что находится за пределами «нормального» общества, основанного на гендерной дихотомии. А поскольку с гендерной дихотомией связан и феномен гендерной идентичности, отражающий социальное деление людей на четкие гендерные группы (по полу и по сексуальным предпочтениям), то посредством термина квир стали акцентировать внимание на условности и зыбкости границ любых четких определений гендерных идентичностей, которые находят выражение в самых различных и взаимопересекающихся поведенческих практиках.

Термин квир заостряет внимание на том, что в повседневной рутинной жизни четко зафиксировать границы сексуальной определенности не представляется возможным. Стремление определить себя в качестве натуралки/натурала, или лесбиянки/гея, или бисексуала (что на деле оказывается еще более проблематичным по причине смешения маркеров гендерной определенности в плане сексуальных предпочтений), а также стремление определить себя (доказать себе и другим) в терминах "настоящая женщина"/"настоящий мужик" (даже если ты имеешь не строго гетеросексуальные предпочтения) возникает только в условиях патриархатного гетеронормативного порядка, требующего четкого определения по типу «ты за левых или за красных?». Такое самоопределение, в свою очередь, задает нормативное нахождение субъекта в социальном пространстве (публичном или приватном.) и формирует определенных порядок мысли, который естественным образом вписывает его/ее в доминирующую гендерную систему.

Различные «неприличные» с точки зрения социальных ожиданий приватные практики живущих семейной жизнью гетеросексуальных партнеров в условиях гетеронормативности оказываются скрытыми и постыдными на уровне публичности. Здесь следует вспомнить о важном уточнении понимания публичности, сделанном Ю. ХАБЕРМАСОМ. Есть официальная публичность, которая образуется публичной властью, государством (т.е. политическая публичность), и есть «неофициальная» публичность, образуемая отдельными социальными группами и частными лицами вокруг каких-либо значимых только для них аспектов жизни /7/.

На уровне неофициальной публичности индивиды вполне могут реализовывать либеральные тенденции в развитии сексуальности и не видеть в этом ничего плохого, пока эта реализация остается их частной жизнью, или жизнью в ограниченном сообществе «понимающих» людей, единомышленников. Отказ же официальной публичной сферы следовать изменениям в отношении общества к сексуальности, с одной стороны, ведет к возникновению т.н. «лицемерной» сексуальности, а с другой — ко вполне закономерным попыткам власти повернуть вспять проявляемую на уровне неофициальной публичности тенденцию к либерализации сексуальности: ведь она подрывает прежний социальный порядок кардинальным образом. Отсюда и берут начало истерики по поводу морального разложения общества, происходят попытки законодательной борьбы, сопротивление попыткам изменения законодательной базы в сфере семейного права, истерия в отношении легализации однополых браков. Все это действительно связано с изменением ценностной системы в обществе «снизу». Однако если процесс либерализации уже был запущен, то идея критичного пересмотра имеющихся оснований гетеронормативного и патриархатного порядка функционирования института семьи, не может оставаться вне осмысления этого опыта.

Либерализация отношения к сексуальности, развитие институтов неофициальной публичности наряду с критическим осмыслением влияния гетеронормативности способствуют появлению различных квир-семейных практик (практик, не вписывающиеся в гетеронормативные патриархатные модели отношений в семейном союзе, или партнерстве). Отказ от жестких рамок бинарности, с которым связан термин «queer», размывает и модели семьи, основанные на бинарных отношениях. В этой связи возникает мысль о том, что некоторые модели партнерских отношений, реализуемые в ЛГБТ-сообществе по сути демонстрируют нам возможные тенденции развития гетеросексуальной семьи. Поскольку квир-практика делает акцент на игнорировании принципов патриархатности и гетеронормативности в отношениях, то понятно, что квир могут быть и гетеросексуальные пары, тогда как гомосексуальные пары вполне могут быть и не-квир, а полностью вписанными в пространство гетеронормативности, приспособленными к нему.

Что значит квир-семья в варианте ЛГБТ? Это совсем даже не легализованный однополый союз, точнее — он не сводится всего лишь к легализации и уравнении в брачно-семейном праве гетеросексуалов и ЛГБТ. Если под фактической семьей понимать любой парный союз вне зависимости от его юридического статуса и обязательности совместного проживания, то ЛГБТ пара вполне является семьей по существу дела (ad rem) . Только семьей, непризнаваемой на уровне официальной публичности.

Одним из ключевых отличий гомосексуальных отношений от гетеросексуальных является исключительно гедонистическое использование сексуальной функции. В условиях гетеронормативности и иерархической организации гендерной системы такое употребление сексуальности становится важным критерием различения и формирования особой гендерной идентичности. Она оказывается сфокусированной на свободном удовлетворении сексуального желания и игровой конверсии статусов (равный, но используемый сексуально и наоборот). В условиях жесткого гетеронормативизма в гомосексуальных парах может формироваться четкое разделение по половым ролям, которое в большей мере реализуется в публичной сфере, тогда как в приватной такое разделение не обязательно окажется жестким. В условиях «мягкого» гетеронормативизма и снижения степени поляризации гендерных различий в гомосексуальных парах получает развитие феномен «универсализма», гибкости сексуальных ролей.

Акцент на гедонистическом компоненте сексуальности отодвигает сексуальную верность партнеров на вторые роли. В условиях гетеронормативизма это приводит к разделению поведения в публичной и приватной сферах партнерских отношений: на публике — верность, в реальности — «блядство», которое рассматривается как неизбежное следствие, как минимум, мужской гомосексуальности. Осознание влияния на такое поведение феномена гетеронормативизма или же его игнорирование в случае формирования относительно закрытой и дружественной ЛГБТ среды общения создают основу для формирования ненормативных с точки зрения доминирующего гедерного порядка квир-семейных практик: открытое обсуждение возможности и практика сексуальных связей «на стороне», не нарушающая «по договору» особый характер отношений с основным партнером (согласование взаимоприемлемых механизмов свободного использования сексуальности); разделение жизненного пространства (практики отношений «по графику») с целью обеспечения возможностей свободной реализации сексуальности — промискуитетности. И при этом перечисленные характеристики отношений могут сочетаться со стабильными, длительными и удовлетворительными сексуальными и эмоциональными отношениями партнеров, ведением общего домашнего хозяйства и консолидированного бюджета пары.

Отсутствие сексуальной верности и стремления ее поддержания на уровне публичности (нормативной видимости), прерывистость отношений (например, 2-3 дня вместе, в остальное время порознь), высокий уровень автономии партнеров, раздельный досуг, уважение права партнера на свободное использование сексуальности (например, предупреждения в случае необходимости изменения графика встреч) — все это делает отношения «странными» именно с позиции патриархатной гетеронормативности. Подобные отношения трудно представить в парах, для которых деторождение является ведущей функцией сексуальности, поскольку такой формат максимально затрудняет реализацию этой функции.

Но подобный формат отношений. Но их легко распространить на те разнополые союзы, для которых деторождение также не является целью. Единственное, что сдерживает такое распространение — ограничение свободы выбора со стороны официальной публичной гетеронормативности, задающей параметры нормального и ненормального поведения представителей доминирующих гендерных групп (гетеросексуальных мужчин и женщин) и предполагающей необходимость четкой дихотомии «истинных» и «педерастических» (в широком смысле «квир», а не только в сексуальном плане) отношений между людьми.

Подводя итог, можно выдвинуть тезис о том, что некоторые квир-практики, ранее обнаруженные мною в исследовании специфики партнерских отношений в ЛГБТ-сообществе /8/, демонстрируют возможности развития института семьи в условиях отказа от репрессивной бинарной модели гендерных отношений, основанной на принципах партриархата и гетеронормативности.

Литература

1. Connell R. W. (1987). Gender and Power: Society, the Person and Sexual Politics. Allen & Unwin.
2. Глотов М. Б. Социальный институт: определение, структура, классификация // Социологические исследования. 2003. № 10. С. 13–19.
3. Здравомыслова Е., Тёмкина А. Советский этакратический гендерный порядок // Российский гендерный порядок: социологический подход: Коллективная монография / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Тёмкиной. СПб.: Изд-во Европейского ун-та в С.-Петербурге, 2007. С. 96-137.
4. Анохин П. К. Принципы системной организации функций. М., «Наука», 1973.
5. Watson K. Queer Theory. Group Analysis. 2005. Vol. 38. Pp. 67-81.
6. Queer Read This: A leaflet distributed at pride march in NY. Published anonymously by Queers, June, 1990. [Электронный ресурс]: http://www.qrd.org/qrd/misc/text/queers.read.this
7. Habermas J. (1989). The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a Category of Bourgeois Society. Cambridge.
8. Воронцов Д. В. «Семейная жизнь — это не для нас»: мифы и ценности мужских гомосексуальных пар // Семейные узы: Модели для сборки: Сб. статей. Кн. 1 / Сост. и редактор С. Ушакин. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 576-607.

Читать далее

5 груд. 2010 р.

Дело «Роман Зуев против Сергея Маркова»

Доклад на итоговом семинаре по проекту «СЕТЬ»
в рамках Немецко-Украинской партнерской инициативы по вопросам борьбы с ВИЧ/СПИДа
Киев, 3–4 декабря 2010 г., гост. «Братислава»

Автор — Елена Алексеевна ВАСИЛЬЕВА, юрист проекта «Сеть» в Донецкой области

презентация (pdf)

Движение ЛГБТ становится всё более весомым фактором общественно-политической жизни Украины. Лесбиянки и геи не стоят в стороне от общественно-политических процессов. Они отстаивают свои законные гражданские права, добиваются равных прав и возможностей.

С 1991 года нас отделяет уже 19 лет, однако отмена уголовного преследования за мужскую гомосексуальность в Украине (УК УССР, статья 121, часть 1), не изменила сформированного годами негативного и предвзятого отношения к гомосексуальным и бисексуальным людям со стороны общества. Они продолжают подвергаться преследованиям по причинам гомофобии. Поэтому эта категория граждан имеет большую потребность в защите фундаментальных прав человека, признании гражданских прав, в связи, с чем очень нуждается в юридических услугах, в правозащите.

За последние 7 месяцев, в рамках работы общественной организации «Донбасс-СоцПроект» юрист оказывал консультации и юридическую поддержка по вопросам: помощь в оформлении правовых документов, противодействие унизительному отношению к ЛГБТ со стороны правоохранительных органов, разъяснение содержания правовых документов, юридическая поддержка в случаи задержания клиента правоохранительными органами, консультации при отказах в найме жилья по причинам, связанным с принадлежностью к ЛГБТ, представление интересов клиента в государственных структурах (в т. ч. в милиции), представительство интересов клиента в суде.

Наиболее часто была востребована помощь в разъяснении и составлении правовых документов. Не менее значимой была деятельность организации по представительству интересов клиента в суде.

До тех пор, пока человек не заявляет о своих специфических потребностях, связанных с гомосексуальностью, он находится в относительной безопасности, поскольку ничем не отличается от гетеросексуалов. Люди, которые приняли гомосексуальную идентичность и открыто позиционируют себя как лесбиянки и геи, являются наиболее уязвимыми к дискриминации. В этой связи ярким примером является случай жителя Донецкой области Романа Зуева.

В октябре 2009 года Роман снимает комнату в 2-х комнатной квартире в г. Донецке. В этой квартире также проживает хозяйка квартиры Валентина и её гражданский муж Сергей Марков.

Роман Зуев — отзывчивый, коммуникабельный молодой человек, исправно платит за квартиру, помогает по хозяйству и у него складываются добрые, хорошие отношения с хозяевами квартиры. Однако вскоре хозяин квартиры узнает, что Роман нетрадиционной сексуальной ориентации. С этого момента он настаивает на том, чтобы его жена отказала постояльцу в жилье. Однако Валентина не спешит выгонять Романа, так как помощь его для них довольно существенна, за квартиру оплачено вперед, а к его сексуальной ориентации она относится терпимо.

Тем не менее, Сергей начинает угрожать Роману, пытается его запугать, грозится, что проучит его и всем расскажет о его сексуальной ориентации. А так как сам Сергей работает в милиции, то уверен, «что ему ничего за это не будет, тем более за гея».

При этом Роман также знает, что младший брат Сергея, Валентин, тоже гей, что Сергей не приветствует сексуальную ориентацию Валентина, постоянно из-за этого с ним конфликтует. Зуев принимает решение съехать с этой квартиры.
Но так как на тот момент свободных денег, чтобы снять другое жилье у Романа нет (а предоплату хозяйка не возвращает), он вынужден остаться.

К сожалению Марков, успел воплотил свои угрозы до того момента как Зуев съехал с этой квартиры.

В ночь с 23 на 24 января 2010 года в клубе «Пинта» г. Донецка проходила гей-вечеринка. Зуев Роман присутствовал на этой вечеринки. В этот вечер в клубе, вмести со своим близким другом, так-же отдыхал Марков Валентин, родной брат Маркова Сергея. Выпив и развеселившись, Марков Валентин и его друг вышли на улицу, где и продолжали демонстрировать прохожим свою любовную привязанность друг к другу. Местные жители (молодые люди, гетеросекуальной ориентации) увидев двух молодых парней целующимися, избили их. Марков Валентин вернулся в клуб, где ему была оказана первая медицинская помощь, но от вызова скорой помощи и милиции отказался т. к. не хотел, чтобы об этой истории узнал его брат Сергей, который работал на тот момент в милиции. Утром Валентин вернулся домой. Его мать, увидев избитого сына, сообщила о случившемся Сергею.

Днем, 24 января 2010 года Марков Сергей жестоко избивает Зуева Романа, обвиняя его в организации геевских вечеринок и в том, что он не присмотрел за его братом.

Избитый, оскорбленный, униженный Зуев покидает квартиру. Он обращается с жалобой в Кировское районное отделение милиции г. Донецка. Но Марков как раз и работает милиционером в этом отделении милиции. Зуеву начинают угрожать, забирают ключи от машины, требуют забрать заявление о избиении. Зуев обращается за помощью к начальнику райотдела милиции. Ключи возвращают, но на медэкспертизу для снятия побоев не отправляют, Маркова увольняют по собственному желанию, а дело закрывают в виду отсутствия состава преступления.

Зуев обращается с жалобой в прокуратуру. По результатам прокурорской проверки возбуждается уголовное дело по ч. 1,ст. 122. — умышленные средней тяжести телесные повреждения.

В ходе судебного разбирательства, сторона защиты обвиняемого, нарушая уголовно-процессуальное право всячески пыталась показать негативный моральный облик потерпевшего, с сарказмом отзываясь о сексуальной ориентации Зуева.

Проведённое следствие подтвердило, что Марков избил Зуева, но в суде Марков даже не раскаивался. А зачем?

Он придумал для себя оправдательную версию, в которой и пытался убедить суд. Дескать ничего страшного не произошло. Ну толкнул, ну ударил, ну получил Зуев травмы. Так ведь не просто так, а за брата. Только не совсем логично все у него получалось. Марков, такой весь заботливый и любящий брат, после того как узнает что его брат травмирован, не в больницу бежит, чтобы из первых уст от врачей узнать о состоянии здоровья близкого ему человека, а к потерпевшему Зуеву, чтобы расправиться с ним.

Наконец-то нашёлся повод, чтобы проучить Зуева. И Марков, пользуется этим поводом в полном объёме. Он не только избивает Зуева, нанеся ему серьезные телесные повреждения, в результате которых потерпевший надолго становится нетрудоспособным, но и разбивает ноутбук Зуева.

Расчёт очень прост: понимая, что избитый Зуев будет долго ещё не трудоспособен, лишить его и последнего дохода (подработки Зуева) — работы по интернету. И как следствие неплатежеспособного Зуева выселить из квартиры. А для этого все средства хороши.

Марков Валентин как никто другой знает как негативно его брат относится к гомосексуалам. И хотя Валентину понятен тот стыд и боль которую испытывают люди когда их оскорбляют, унижают, избивают из-за из нетрадиционной сексуальной ориентации. на суде, он все же, выгораживая старшего брата пытается скрыть истинную причину избиения, из-за которой Марков Сергей избивает Зуева.

Валентин пытается убедить суд и свою семью в том, что на гей-вечеринки он ходит не для развлечения, а из-за работы, которую ему предоставляет Зуев, как организатор гей-вечеринок.

Как я уже говорила, на суде прокурор выдвигал обвинения Маркову Сергею по ч. 1 ст. 122.

Учитывая выводы следствия, материальный и моральный ущерб, а также мотивы избиения, напрашивается вопрос: почему в суде рассматривалась ч. 1, котороая предусматривает менее суровое наказание, а не ч. 2 данной статьи (избиение по мотивам, связанным с ненавистью к социальным группам).

Первоначально, на досудебном следствии, Марков признавал избиение, нанесенный потерпевшему материальный и моральный ущерб, но умалчивал истинные мотивы ненависти к Зуеву. В дальнейшем он отказался от своих показаний, а адвокат обвиняемого заявил, что Марков требовал лишь от Зуева выехать из квартиры в связи с тем, что Зуев нетрадиционной сексуальной ориентации.

Дело в том, что ч. 2 ст. 122, хотя и предусматривает наказание за преступление на почве ненависти, но данная часть статьи имеет строго определенные критерии, касающиеся вопросов дискриминации (расовое или этническое происхождение, а также религиозная принадлежность), поэтому, с учётом того, что запугивание потерпевшего будет доказать трудно, а обвинить Маркова за дискриминацию по сексуальной ориентации данная статья не даёт возможностей, защита Зуева строилась по следующей схеме:

1. Анализ досудебного следствия, с целью найти любые упущения досудебного следствия.
2. В ходе судебного разбирательства, заявить в суде ходатайство об упущении при ведении досудебного следствия.
3. Поддерживать обвинение прокурора по обвинению Маркова в нанесении телесных повреждений средней тяжести по ч. 1 ст. 122.
4. При показаниях потерпевшего в суде (по вопросу его избиению), излагать не столько конкретные сведения об ударах и причинённых травмах (т. к. это имеется в материалах дела и подтверждено следственным экспериментом и СМЭ), а делать упор на факты стигматизации, оскорблений, унижения личности.
5. Заявить в суде ходатайство о необходимости исправления в ходе судебного процесса ошибок досудебного следствия,.
6. И в заключении, в связи с тем, что в досудебном следствии были допущены ошибки, просить суд уведомить прокурора о совершении подсудимым Марковым Сергеем Александровичем преступления, по которому ему не было предъявлено обвинение, а именно. по ст. 161 УК Украины, а материалы по этому преступлению выделить в отдельное производство и направить прокурору для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении Маркова Сергея Александровича по ст. 161 УК Украины.

Судебное разбирательство длилось с июня по октябрь 2010 года и 1 октября 2010 года Кировский суд г. Донецка вынес решение:

«Маркова Сергея Александровича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 122 ч. 1 УК Украины, и назначить ему наказание в виде ДВУХ лет ограничения свободы.

На основании ст. 75 УК Украины Маркова С. А. от назначенного наказания освободить с испытательным сроком на ДВА года.

Руководствуясь ст. 76 УК Украины обязать Маркова С. А. в период испытательного срока не выезжать за пределы Украины на постоянное место жительства без разрешения органов уголовно-исполнительной системы, периодически являться на регистрацию в эти органы и уведомлять их об изменении своего места жительства.

Взыскать с осуждённого Маркова С. А. в пользу Зуева Р. В. 1695 гривен 47 копеек в порядке возмещения материального ущерба от преступления и 10000 гривен в порядке возмещения морального вреда от преступления, а всего 11695 гривен 47 копеек
».

А также, на основании ходатайства судом вынесено постановление, уведомить прокурора о совершении подсудимым Марковым Сергеем Александровичем преступления, по которому ему не было предъявлено обвинение, материалы по данному преступлению выделить в отдельное производство и направить прокурору для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении Маркова по ст. 161 УК Украины.

На сегодня в украинском законодательстве нет статьи, которая привлекала бы к ответственности за гомофобию. В ст. 161 УК Украины среди перечня правонарушений относящихся к дискриминации личности, отсутствует понятие дискриминации за агрессию в отношении лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. Тем не менее, кроме перечня конкретных дискриминационных проявлений, законодатель, определяя термин «и другие признаки» даёт возможность нам с вами доказать, что унижение, оскорбление, избиение лиц нетрадиционной сексуальной ориентации также является дискриминацией личности.

Первый шаг сделан. Впервые в Украине суд признал право за гомосексуалом отстаивать свои общечеловеческие права — признав тем самым издевательство на почве нетрадиционной сексуальной ориентации дискриминацией личности.

Борьба с гомофобией, с дискриминацией по отношению к гомосексуальным людям — это задача не на один год. И я уверена, что наша доброжелательность и профессиональность, открытость и целеустремленность станет залогом продвижения на пути к преодолению гомофобии и защиты общечеловеческих прав.

Читать далее

21 лист. 2010 р.

Два российских исследования: несколько критических замечаний

Оба исследования —

Батавина Н. В. Новосибирск: ОТЧЕТ по результатам исследования, посвященного оценке уровня и факторов рискованного, с точки зрения инфицирования ВИЧ/ИППП, поведения среди молодых мужчин, практикующих секс с мужчинами [Текст] / Н. В. Батавина (Межрегиональный проект «PULSAR», Омская региональная общественная организация Центр «Сибирская Альтернатива», Новосибирская городская общественная организация «Гуманитарный проект»). — Новосибирск, 2010. — 28 с. — Режим доступа: http://pulsarrussia.ru/images/stories/report/Report_MSM_Novosibirsk_2010_publ.zip

Батавина Н. В. Омск: ОТЧЕТ по результатам исследования, посвященного оценке уровня и факторов рискованного, с точки зрения инфицирования ВИЧ/ИППП, поведения среди молодых мужчин, практикующих секс с мужчинами [Текст] / Н. В. Батавина (Межрегиональный проект «PULSAR», Омская региональная общественная организация Центр «Сибирская Альтернатива»). — Омск, 2010. — 28 с. — Режим доступа: http://pulsarrussia.ru/images/stories/report/Report_MSM_Omsk_2010_publ.zip

— написаны одним автором, одинаково оформлены и касаются только разных городов — Омска и Новосибирска. Характерны для них и общие проблемы, сразу бросающиеся в глаза при чтении.

В этом тексте я хотел бы остановиться на казалось бы очевидных методических вещах. Надеюсь, высказанные ниже замечания позволят улучшить следующие работы.

Не будем останавливаться на замечаниях формальных, таких, как точка после заглавия (чего не должно быть в соответствии с полиграфическими традициями). Перейдем сразу к сути:

Проценты — автор везде даёт значения с точностью до 0.1% при размерах выборочной совокупности чуть больше сотни человек (а в подвыборках и того меньше). Казалось бы — формальность, но она свидетельствует как о неаккуратности представления материала (лишние значащие цифры загромождают изложение и затрудняют восприятие), так и о неумении оценить погрешность измерения. В самом деле, 0.1% при указанных размерах выборки — это десятая или даже сотая часть одного человека, что не имеет эмпирического смысла. Кроме того, для выборки в сотню человек статистическая значимость различий составляет никак не меньше 20%.

Выборочная совокупность — на С. 5 новосибирского отчёта и в аналогичном месте омского написано: «Исследование проводилось на основе случайной выборки», что должно было бы означать равные шансы любому представителю генеральной совокупности (в данном случае МСМ Новосибирска) попасть в число опрошенных. Однако, из информации об объекте исследования («МСМ в возрасте 16–29 лет, проживающие на территории города Новосибирска. В том числе мужчины‐посетители мест досуга общения МСМ (гей‐дискотек, „плешек“, комьюнити‐центров, квартирных встреч и вечеринок)», С. 4) следует, что не все респонденты имели такого шанса — в выборку попадали преимущественно те, которые социально-доступны. Т. к. соотношение численности разных подгрупп МСМ не известно, то сделать выборку квотной было невозможно. В неё также не попали самые «проблемные» для социолога МСМ — те, которые не идентифицируют себя с геями или бисексуалами.

Трюизмы — (для возраста опрошенных 16–29 лет) «Чем старше респондент, тем выше вероятность его полной трудовой занятости», «Чем старше респондент, тем выше вероятность наличия у него высшего образования» (С. 6). Я бы сильно удивился, если было бы наоборот! Эти тривиальные факты, возможно, стоило бы отмечать, если бы исследователь выдвигал вначале некую гипотезу, из которой следовало бы, что будет всё не так. Но гипотезы сформулировано не было, следовательно ценность указанных «находок» равна нулю.

Кроме того, никак не прокомментированы другие таблицы социодемографического раздела, а собранные данные лишь частично использованы в дальнейшем (напр., длительность проживания респондента в городе опроса и занятость никак не сопоставлены с изучаемыми знаниями и поведением).

Отождествление эротической компоненты личности, сексуальной ориентации и сексуального поведения — речь идёт о разделе «СЕКСУАЛЬНАЯ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ПОЛОВ» (С. 7). В анкете респондентов спрашивали об их ориентации, но веер ответов описывал то, кто их сексуально привлекает (часть решётки Кляйна), т. е. из многокомпонентной и отнюдь не линейной системы сексуальной ориентации взята только небольшая часть, касающаяся чувств. Далее, в комментарии автор смело идёт дальше и утверждает, что «особое внимание следует обратить на довольно большое количество мужчин‐бисексуалов среди МСМ. Такие мужчины, практикуя сексуальные отношения с представителями обоих полов, могут выполнять роль „эпидемиологических мостиков“ между МСМ и другими группами» — т. е. автор не видит разницы между чувствами и поведением. Это, пожалуй, самое существенное замечание, указывающее на степень осмысления предмета исследования.

Содержание таблиц — представляет собой, в большинстве случаев, механически перенесённые из SPSS одномерные распределения, в которых никак не прокомментированы пропущенные значения (коль они уж приводятся), а оставшиеся содержательные ответы бывают так малочастотны (напр., табл. 10), что делать на их основе выводы просто невозможно.

Комментарий к табл. 9 представляет собой просто повторённое словами содержание таблицы.

Факторы рискованного поведения и знания респондентов — есть констатация неких фактов, но нет глубинного анализа их взаимосвязей и взаимовлияния (это можно было бы сделать с использованием бинарного регрессионного анализа).

В целом, рассмотренные отчёты нуждаются в серьёзной переработке на основе тщательно проработанных теоретических концепций и формулирования исследовательских гипотез. Имело бы смысл объединить два отчёта и на основе этого сравнить изученные города.

Читать далее

20 лист. 2010 р.

Случай в гостинице или о пользе сопротивления

Попытка развода или недоразумение? Как бы там ни было, присутствие духа и помощь родной милиции принесли пользу.

Мероприятие, в связи с которым я останавливался в Президент-отеле (Киев) закончилось и пришло время выселяться. Ключи сдал на рецепцию, но минут через пять одна из рецепционисток подошла ко мне и сказала, что в мини-баре моего бывшего номера не хватает какого-то бренди и что я в связи с этим должен 35 грн.

Платить я отказался, ибо и не пил оный бренди, и не был свидетелем проверки мини-бара, но предложил ей обратиться для разбирательства дела с заявлением в милицию.

Пришел шкафчик-охранник и сказал, что не выпустит меня из гостиницы.

Ах так! — сказал я и набрал на мобилке 102. Любезная девушка-дежурная приняла заявку и выслала в гостиницу по указанному адресу наряд Беркута.

Вы не поверите, но в ту же секунду исчезнувший было из бара бренди волшебным образом в баре материализовался, охранник исчез как привидение, крестом животворящим осененное, зато из воздуха сгустился начальник охраны (с извинениями), главкоридорный (с извинениями) и коридорная (с извинениями).

Будучи милосердным, я внял мольбам о снисхождении и позвонил опять ангелам-хранителям, поблагодарил и попросил отменить вызов. Столь же корректно, как и вначале, мне пояснили, что по телефону они не имеют права отменять наряд милиции, поскольку они должны сами убедиться, что со мной все в порядке, что я не лежу с утюгом на пузе и паяльником в заднице

После этого я с невинными глазами сказал начальнику охраны: «Вот видите, у Вас свои правила, а у милиции — свои».

Невиноватая я — он сам ко мне пришёл.

Читать далее

3 лист. 2010 р.

Каждый десятый подросток Нью-Йорка — гомосексуален

Американские исследователи проанализировали поведение более 17 тысяч нью-йоркских подростков на предмет их сексуальных связей. Результаты этого последнего научного изыскания, опубликованные в журнале «Pediatrics», показали, что один из десяти подростков (9.3%), ведущих половую жизнь, имеет половых партнёров того же пола, что и он сам.

Одно из объяснений этого результата, по мнению исследователей, является то, что молодые люди гораздо более влюбчивы, чем взрослые. Вместе с этим, отмечают исследователи, подростки, вступавшие в связь с представителем своего пола или имеющие бисексуальные отношения, отличались значительно повышенным риском заражения венерическими заболеваниями.

Центры по контролю и профилактике заболеваний США приводят следующую статистику: половина из 18 миллионов случаев заражения венерическими заболеваниями ежегодно приходится на людей 15–24 лет. При этом одна треть подростков так или иначе являлась инициатором сексуального контакта, зачастую насильственного.

Элизабет Саевиц из Университета Британской Колумбии уверена: подростки, особенно гомо- или бисексуальной ориентации, ведут себя столь рискованно из-за недостаточного сексуального воспитания, которое не признаёт бисексуальные и однополые отношения. По её словам, с каждым годом количество партнёров растёт, то есть угроза эпидемии венерических заболеваний в подростковой среде всё реальнее.

По оценке доктора Сьюзан Блэнк, необходимо с большим вниманием отнестись к данной статистике, ведь многие подростки не используют презерватив, а это повышает риск нежелательной беременности и распространения венерических заболеваний.

Подготовлено по материалам сайтов NewRu.Com и Zman.Com.

Источник: http://community.livejournal.com/lgbt_grani/693836.html

Читать далее

Гомофобия и стигма способствуют распространению ВИЧ среди чернокожих МСМ

В США неприятие собственной гомосексуальности чаще встречается среди чернокожих геев, чем среди белых. Авторы недавно опубликованного исследования считают, что существует связь между негативной оценкой собственной сексуальности и большей распротраненностью ВИЧ-инфекции среди гомосексуальных афроамериканцев.

По данным американских Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC), в 2006 году на афроамериканцев (независимо от сексуальных предпочтений) пришлось 46% новых случаев ВИЧ-инфекции. По недавним оценкам, на чернокожих приходится 24% случаев ВИЧ, зарегистрированных среди гомосексуалов и гетеросексуалов. При этом доля афроамериканцев в населении США составляет около 12%. Причины подобной диспропорции не до конца понятны. Проведенные на сегодня исследования не показали большей распространенности рискованного поведения среди афроамериканцев. По-видимому, на статистику влияют одновременно несколько факторов.

Исследование Сары Глик (Sara Glick) и Мэтью Голдена (Matthew Golden), опубликованное в Journal of Acquired Immunodeficiency Syndromes, подчеркивает роль стигмы, связанной с гомосексуальностью.

Если среди белого населения США с 1973 по 2008 год доля мужчин, категорично осуждавших гомосексуальность, сократилась с 71% до 53%, то среди чернокожих американцев этот показатель практически не изменился с 70-х годов (72% в 2008 году). Аналогичная закономерность видна и среди МСМ: в данной группе гомосексуальность считали «неправильной» 57% афроамериканцев и только 27% белых.

Обнаружилась корреляция между негативным отношением к гомосексуальности и готовностью пройти тест на ВИЧ: среди осуждавших гомосексуальность тест прошли 36%, в то время как среди более терпимо настроенных мужчин соответсвующий показатель составил 73%.

Приведенные цифры не могут служить неоспоримым доказательством того, что разница в распространенности ВИЧ между этническими группами связана именно с гомофобией. Тем не менее авторы исследования убеждены, что такую возможность исключать нельзя.

В частности, люди, знающие о своем ВИЧ-положительном статусе, чаще готовы изменить поведение, чтобы не допустить передачу вируса другим, а также обратиться к медикам за лечением. Предыдущие исследования продемонстрировали, что чернокожие МСМ чаще выбирают себе чернокожих партнеров. В совокупности вышеназванные факторы приводят к снижению готовности пройти тест на ВИЧ.

Оригинальный текст: Reuters, http://www.msnbc.msn.com/id/39691638/ns/health/

Источник: http://community.livejournal.com/lgbt_grani/693606.html

Читать далее

20 жовт. 2010 р.

К вопросу о численности

В докладе, опубликованном в понедельник 4 октября в «Журнале половой медицины» (Journal of Sexual Medicine), говорится, […] что хотя около 7 процентов опрошенных мужчин и женщин сообщили, что их ориентация — гомосексуальная, число людей, вступавших в половые отношения с лицами одного с ними пола — выше.

Исследование основывалось на национальном опросе более 5800 американцев в возрасте от 14 до 94 лет, проведенном в прошлом году. Его авторы считают, что это наиболее полное исследование сексуальных практик американцев за последние два десятилетия.

Источник: http://www.voanews.com/russian/news/US-Sex-Survey-2010-10-04-104264094.html

Читать далее

16 жовт. 2010 р.

Гомофобія як психологічна і соціальна проблема в сучасній Україні


Олександр МОСТЯЄВ, науковець, звертається на сторінках сайту www.politikan.com.ua до питання гомофобії в сучасному українському суспільстві. Стаття вийшла друком в Українознавчому альманахові.

(Круглий стіл «Гендерна освіта в Україні: досвід, проблеми, перспективи»)

Україна декларує своє бажання приєднатися до Європейського Союзу. Однією з вимог вступу до нього є обов’язкове дотримання прав ЛҐБТ (ЛҐБТ — абревіатура, утворена від перших літер слів — лесбійки, ґеї, бісексуали, трансґендерні індивіди). В ЄС визнана пріоритетність дотримання прав людини та демократії, а права людини — це світський, а не церковний принцип, тому вони повинні співвідноситись з законом.

Хоча Україна першою з колишніх республік СРСР відмінила у 1991 р. кримінальне переслідування ґеїв, рівень гомофобії у країні залишається досить високим навіть у порівнянні із колишніми соціалістичними країнами Європи та республіками Балтії. Не в останню чергу це зумовлено майже повною відсутністю ґендерної освіти та курсів, присвячених проблемам толерантності та людської сексуальності.

А останнім часом в українському суспільстві розгортається антигомосексуальна істерія, буквально цькування гомосексуалів з боку ряду суспільних організацій, партійних та релігійних діячів.

У той же час у демократичних і розвинених країнах світу визнано, що гомосексуальність є частиною особистості, гомосексуальна орієнтація не може бути змінена. Біологами, соціологами, сексологами та етнологами доведено, що вона є різновидом норми, нехай і менш поширеним, ніж гетеросексуальність, і що вона не створює ніяких загроз для суспільства, що гомосексуали є серед населення кожної країни у певному невеликому відсотку — за різними опитуваннями від 1—2% до 5—6%.

Як і в інших країнах, в Україні є ґеї та лесбійки. Їхня чисельність за різними соціологічними даними оцінюється від 420 тис. до 1,2 млн. осіб, тобто від 0,9 до 2,6% українців. Також з середини 90-х рр. в Україні розвивається ЛҐБТ-рух, існує ряд періодичних видань, нічних клубів, інтернет-ресурсів для ЛҐБТ тощо.

Одне з визначень гомофобії — стійке негативне ставлення та ірраціональні страхи, пов’язані з ґеями та / або лесбійками і їхнім способом життя. Поняття охоплює не тільки комплекс негативних поглядів і почуттів стосовно гомосексуальності та людей, які виявляють себе або сприймаються як гомосексуальні, але і активні дії, часто агресивного або насильницького характеру, що призводять до дискримінації та порушення прав людини.

Межу між звичайним негативним ставленням до гомосексуальності та гомофобією провести досить складно. Як правило, гомофобія супроводжується негативними емоціями, у той час, як негативне ставлення обмежується лише декларуванням якоїсь позиції. Будь-яка активна боротьба з проявами гомосексуальності є гомофобією. Тому гомофобія може бути спрямована не тільки проти ЛҐБТ-осіб, але і їхніх друзів, симпатиків, суспільних діячів, що захищають їхні права, митців, що популяризують способи самовираження ЛҐБТ, науковців та викладачів, що поширюють об’єктивну і неупереджену інформацію про ЛҐБТ, а, крім того, проти осіб, які з тих чи інших причин здаються схожими на гомосексуалів.

Для визначення звичайного негативного ставлення використовується поняття «гомонегативізм», під яким розуміється суто інтелектуальне неприйняття гомосексуальності. Так, судження, засновані на оцінці моральності гомосексуальної і бісексуальної поведінки, а також дії на підставі уявлень, уподобань, закону, соціальної прийнятності або інших інтелектуальних причин є гомонегативізмом. Однак, коли у ході безпосереднього особистого спілкування з особами гомосексуальної орієнтації або соціальної діяльності присутні фобічні прояви виразних емоцій страху, тривоги або відрази, має місце гомофобія. Більша частина негативних стереотипів та поглядів на гомосексуальність сформована культурними чинниками, тому запропоновано також термін «антигомосексуальні забобони».

Причини гомофобії

Підліткова гомофобія. Для підлітків характерна клановість та нетерпимість до нетипових, несхожих однолітків. Вона спричиняє досить агресивне неприйняття гомосексуальності. Підліткові групи пронизані гомофобною атмосферою. Часто для їхніх членів участь у «полюванні» на ґеїв стає чимось на зразок ритуалу дорослішання, засобом підвищити авторитет у групі і подолати власну латентну (неусвідомлену) гомосексуальність. Це особливо характерно для пострадянських суспільств, в яких досить поширені авторитарні й асоціальні підліткові групи і значний вплив на їх виховання має кримінальна субкультура. Ненависть до «гоміків» — засіб підтримки їхньої солідарності, вона їм допомагає утвердитися у власній проблематичній маскулінності. Страх перед гомосексуальністю психологічно травмує також і гетеросексуальних підлітків, особливо тих, що мають привабливу або м’яку зовнішність.

Інтерналізована гомофобія розвивається переважно у гомосексуалів і є наслідком того, що вони виховуються в суспільстві, де нормою вважається гетеросексуальність, а гомосексуальність та інші нерепродуктивні форми активності, розглядаються як відхилення від норми. У такому випадку гомофобія — функція сексуальної тривожності, вираз прихованого страху перед власними гомосексуальними бажаннями.

Відкриті гомосексуали, а також іміджі жіночного чоловіка або юнака у латентного гомосексуала можуть викликати неусвідомлені естетичні та еротичні відчуття, які вступають у конфлікт із інтеріорізованими культурними нормами, віруваннями та світоглядом, витісняються у підсвідоме і часто сублімуються у формі гомофобної агресії.

Інтерналізована гомофобія також може розвиватися у гомосексуалів і бісексуалів, які бояться або відчувають відразу до гомосексуальності, оскільки не хочуть визнати гомосексуальність у собі та виключають для себе гомосексуальну поведінку. Одні з них пригнічують власні гомосексуальні бажання та прагнення (латентні гомосексуали), інші ж цього не роблять, але можуть зазнавати різні негативні емоції — комплекс провини, тривогу, докори сумління і т. д.

Маскувальна гомофобія. Інколи гомо- або бісексуальна особистість всіляко приховує свої потреби від суспільства, а публічно засуджує гомосексуальність. Така гомофобія є засобом «відвернути від себе можливі підозри у наявності гомосексуальних схильностей».

Чинниками виникнення такої гомофобії є подвійна мораль, лицемірство та конформізм, а також фінансові та політичні інтереси. При цьому доволі часто такі затяті гомофоби таємно практикують гомосексуальну поведінку та ретельно приховують її. Своєрідним засобом подолання такого лицемірства інколи стає публічне викриття відомих політиків та релігійних діячів. З нещодавніх подібних прецедентів — випадок з американським членом республіканської партії та затятим противником ґей-руху, членом сенату штату Каліфорнія Роєм Ашберном та членом правління американської Національної асоціації з дослідження та терапії гомосексуальності, ярим гомофобом Джорджем Рекерсом.

Гомофобія для гетеросексуальних державних та суспільних діячів також може бути зручним засобом: публічно наголошуючи на аморальності гомосексуальності, вони часто маскують власну аморальність. Крім того, гомофобія, як і інші соціальні страхи та форми групової ненависті, часто загострюється у моменти соціальних криз, коли потрібен зримий ворог чи цап-відбувайло. Під приводом боротьби за моральну чистоту політичні діячі стимулюють масові страхи та забобони і, посилюючи боротьбу з їхнім джерелом — гомосексуалами, відвертають увагу від інших соціальних та економічних проблем.

Гомофобія як прояв гегемонної маскулінності. Гомофобія тісно пов’язана з сексизмом, ґендерним і сексуальним шовінізмом. Головна соціальна функція такої гомофобії — підтримка непорушності системи ґендерної стратифікації, заснованої на чоловічій гегемонії та пануванні.

Гегемонна гомофобія спрямована на встановлення відносин залежності та підпорядкування, демонстрацію та закріплення статусних відмінностей. Цьому сприяє культ агресивної маскулінності та гетеросексизм, активно насаджуваний ЗМІ та поп-культурою. Вона найбільше виявляє себе у замкнених чоловічих спільнотах (тюрма, армія і т. ін.). З іншого боку, таким спільнотам може бути притаманна значна гомосексуальна активність. Проте табу на гомосексуальну поведінку серед рівних призводить до того, що ініціатором гомосексуального акту завжди стає ієрархічно вищий, «справжній» чоловік, статевий акт як правило не супроводжується ласками, партнер-акцептор розглядається як нижча істота, яку як правило зневажають. Такий одностатевий секс насправді виступає інструментом демонстрації сили, влади, визначає становище в ієрархії. Такі відносини пояснюються ототожненням «пасивного» з «жіночим», а жіноча роль «пов’язана з усім тим, що злодійська і бандитська романтика повністю відкидає як щось негідне справжнього чоловіка».

Компенсаторна гомофобія. Цей різновид гомофобії може розвиватися у жінок різного віку. Вона формується як емоційна компенсація дефіциту в особистому житті жінки задоволеності від власних сексуальних стосунків. Її чинниками можуть стати як особистий досвід відмови гомосексуалів від вступу у сексуальні зносини, так і відсутність емоційних та еротичних співпереживань жінки із власним чоловіком. Крім того, вона може розвиватись у т. зв. «старих дів».

Ідеологія гомофобії. Гомофобія властива деяким традиціоналістам та релігійним фанатикам. Перші віддають беззаперечну первинність традиційним уявленням про сім’ю та мораль і виходять з того, що «у минулому» про гомосексуальність відкрито не говорилося. Якщо засудження гомосексуальності тільки декларується, то це — різновид гомонегативізму. Однак, якщо при цьому ображається людська гідність гомосексуалів, а тим більше — здійснюються певні гомофобні дії, то гомонегативізм переходить у гомофобію.

Виразно антисексуальні релігії, такі як юдаїзм і християнство, більш нетерпимі до гомосексуалів, ніж інші. Нетерпимість щодо гомосексуалів з’явилася не сама по собі, а як наслідок боротьби у давні часи християнства за свій вплив на політику та суспільство з іншими релігійними течіями, в яких гомосексуальна поведінка розглядалася або як різновид нормальної сексуальної поведінки, або ж навіть як релігійно освячена діяльність. Пізніше вона стійко посилювалась у часи гонінь на єретиків, була використана як одне з обґрунтувань знищення ордену тамплієрів. Після розгрому ордену звинувачення у гомосексуальності стало чи не головною зброєю в арсеналі хрестових походів та інквізиції.

Сучасна ідеологія гомофобії часто використовує релігійне обґрунтування, проте ігнорує реальні факти, вона супроводжується невіглаством щодо дійсної поширеності та психологічних особливостей гомосексуалів і ґрунтується переважно на вірі.

Проте, серед сучасних християн не існує єдиної думки з приводу гомосексуальності, дослідниками виокремлено шість оцінок, які переходять від найбільш консервативних до ліберальних поглядів, від засудження до повного визнання рівності сексуальних орієнтацій.

Відношення до засудження церквою гомосексуальності не може бути однозначним. З одного боку, згідно принципу свободи совісті та переконань, якщо гомосексуальність засуджується на підставах тлумачення релігійного вчення, то така точка зору має право на існування. Такі погляди слід розглядати як доктринально обумовлений гомонегативізм. З іншого боку, коли церква домагається ідеологічної монополії на суспільну мораль, це суперечить світському принципу побудови держави, а релігійне обґрунтування у світській державі не може стати підставою для суспільного засудження гомосексуальності. Також слід звернути увагу, що навіть у сфері церковного життя інколи важко визначити межу між звичайним засудженням та мовою ворожнечі, між доктринальним гомонегативізмом та приниженням честі і гідності, між бажанням уберегти вірних від гріха та закликами до дискримінації гомосексуалів.

Правова база такого розмежування серед членів Ради Європи (до якої входить і Україна) тільки розробляється. Проте, Парламентською асамблеєю Ради Європи однозначно засуджується мова ворожнечі — ті з промов, які пропонують «узаконити дискримінацію чи розпалити ненависть, засновану на нетерпимості» щодо ЛҐБТ, і зазначено, що «межа між розпалюванням ненависті та злочином і свободою вираження думок повинна бути визначена відповідно до прецедентного права Європейського суду з прав людини».

Як однозначно гомофобні можна оцінити лише ті побудовані на релігійних аргументах промови, які підбурюють до насильства або упередженого ставлення до осіб гомосексуальної орієнтації.

З точки зору тоталітарної свідомості (а наше суспільство ще недалеко відійшло від тоталітаризму), гомосексуал небезпечний вже тим, що він — інакомислячий, дисидент, який відрізняється від інших, тому його треба репресувати. І досі найбільш кровожерливі, нелюдські режими, що нехтують правами людини, вводили і вводять гомофобію у ранг державної політики. Проте, якщо психологічні та сексистські форми гомофобії нічим не маскуються, то підтримувана державою гомофобія прикривається ідеологічним обґрунтуванням:

• турботою про чистоту нації;
• захистом нації від виродження;
• турботою про традиційні, насамперед, сімейні, цінності;
• турботою про суспільну мораль;
• турботою про підвищення рівня народжуваності;
• прагненням до викорінювання злочинів на гомосексуальному ґрунті;
• впровадженням у суспільство настанов певної релігії (що, зокрема, характерно для сучасних ісламського та православного фундаменталізмів).

У той же час гомофобія, як підтримувана державою, так і окремими політичними силами, переслідує суто політичні цілі:

• гомофобія використовується як елемент політичної «гри» та засіб поширення політичного впливу;
• з її допомогою намагаються узаконити порушення недоторканності приватного життя з боку держави;
• вона може бути засобом розправи з потенційною або дійсною опозицією, політичними опонентами або іншими опонентами влади;
• вона виступала і виступає як один із засобів масових репресій у тоталітарних режимах (виразний приклад радянської історії — введення у 1934 р. кримінального переслідування за гомосексуальність та наслідки цього для суспільства).

Гомофобія є обов’язковим атрибутом деяких політичних течій, переважно неототалітарного та консервативного напрямів. Агресивне відношення до гомосексуалів проявляють ку-клукс-клан та американські, російські і чимало інших течій неонацистів (але не всі).

Соціальна шкода від гомофобії

Оскільки ЛҐБТ — об’єктивно існуюча соціальна група, що існувала й існує в усіх суспільствах, гомофобія приносить шкоду насамперед представникам сексуальних меншин. Але так само вона приносить шкоду усьому суспільству загалом, оскільки створює обстановку нетерпимості, взаємної підозри та знущання.

Шкода для життя і здоров’я гомосексуалів. Найбільш очевидними є наслідки для представників ЛҐБТ.

У гомосексуалів унаслідок гомофобної обстановки збільшується у порівнянні із гетеросексуалами кількість симптомів, які зазвичай пов’язані з негативними емоціями, депресією, тривожними та стресовими розладами. Так, у доповіді американської федеральної цільової групи з самогубств серед молоді зазначено, що молоді ґеї та лесбійки мають більш високий ризик самогубств, і що це є провідною причиною смерті серед молодих людей, які вважають себе частиною сексуальних меншин. Вони також більш схильні до саморуйнування, як то зловживання алкоголем і наркотиками. Гомофобна обстановка у суспільстві утруднює можливість мати близькі, інтимні стосунки з особами своєї статі і, як правило, обмежує спілкування ЛҐБТ зі значною частиною населення, а також обмежує відвертість та щирість у сімейних відносинах. Також вона утруднює утворення постійних одностатевих пар та сприяє безладному та безособовому сексу. Крім того, гомофобна обстановка у суспільстві гальмує злагоджені й ефективні дії уряду та суспільства у відповідь на пандемію СНІДу.

Криміногенні наслідки гомофобії. Гомофобія у поєднанні з відсутністю об’єктивних знань щодо гомосексуальності та гомосексуальної субкультури, є серйозною перешкодою для розкриття злочинів, здійснених гомосексуалами або проти них. Крім того, відсутність відповідних знань сприяє протиправним діям з боку правоохоронних органів щодо гомосексуалів, призводить до упередженості і пред’явлення помилкових звинувачень.

Часто гомофобія стає стимулом та обґрунтуванням вибору об’єктів протиправних дій. Зазвичай насильницькі злочини здійснюються особами із низьким соціально-економічним статусом, підлітками та юнаками, особливо із неблагополучних районів міст та сіл, особами, пов’язаними із кримінальним світом, представниками окремих субкультур (скинхеди, ультранаціоналісти, релігійні фанатики), особами із садистськими схильностями, і навіть міліцією. Серед таких злочинів найбільш поширені два типи:

Гомофобія з хуліганством і спричиненням шкоди здоров’ю. Хуліганський мотив гомофобії заснований на інстинктах агресії і самоствердження. Гомофобія з хуліганськими мотивами особливо поширена серед примітивних, архаїчно бісексуальних кримінальників, що будують свої ієрархічні відносини на гомосексуальному насильстві.

Гомофобія з розбійними нападами чи грабунком. Тут переважає розбійний мотив. Він зустрічається нерідко серед груп так званого «ремонту» — молодіжних угруповань, що здійснюють напади на відвідувачів «плешок». Зовнішнім мотивом вважається боротьба зі «збоченцями», але основний і очевидний — грабіж та розбій.

На додаток до цього поширена у суспільстві гомофобія сприяє здійсненню інших злочинів, як то шантаж та здирництво. Так, особа може бути шантажована мафіозними угрупованнями або окремими злочинцями з метою отримати політичні, економічні або інші переваги або ж просто отримати велику грошову суму. Головним аргументом злочинців при цьому виступає розголошення сексуальної орієнтації шантажованих осіб.

Ще один варіант злочинної діяльності у суспільстві, де поширена гомофобія, — наклеп стосовно гетеросексуалів, що займають ті чи інші високі посади, щодо нібито їхньої гомосексуальності. Це може призвести до непередбачуваних юридичних, політичних та економічних наслідків. Так, подібні наклепи у радянські часи часто використовувались для репресій, а зараз вони можуть слугувати засобом дискредитації політиків або усунення економічних конкурентів.

Проте найбільше занепокоєння викликають серйозні злочини, здійснені на ґрунті гомофобії безпосередньо — зґвалтування (чоловіками — лесбійок, гомосексуальних, або на вигляд андроґіних чи жіночних чоловіків), а також вбивства на ґрунті патологічної ненависті. Зокрема, вбивства ґеїв часто характеризуються крайньою жорстокістю: супроводжуються тортурами, різаниною, нанесенням каліцтв, а також побиттям і демонстрацією наміру буквально «стерти з обличчя Землі» людину через її сексуальну орієнтацію.

Негативні соціально-психологічні наслідки гомофобії

Гомофобія створює у суспільстві негативну атмосферу. ЛҐБТ постійно змушені приховувати свою орієнтацію від оточення, інколи навіть від близьких друзів, а також від родичів. У разі ж її розкриття їм загрожує публічне приниження та насильство з боку однолітків, упритул до побиття та каліцтв. У сім’ї розкриття також може мати наслідком як мінімум тиск та спроби «вилікувати», але може мати місце і фізичне насильство, а у деяких випадках навіть відмова батьків від дитини.

Але й у більш зрілому віці гомосексуали часто підлягають агресії, образам честі і гідності, побиттю. Часто гомофобія є приводом для знущань і навіть побиття з боку поліції (міліції), гомофобія є одним із провідних мотивів дідівщини в армії, а також знущань, приниження, побиття та зґвалтувань у тюрмах. Розкриття гомосексуального статусу особи може призводити до послаблення або розриву сімейних і дружніх зв’язків, і якщо не до звільнення, то до прохолодного або упередженого відношення на роботі.

Негативні економічні наслідки гомофобії. Американські і європейські корпорації визнають, що гомофобія шкідлива для бізнесу. По-перше, ґеї та лесбійки складають невелику, але все ж вагому частину споживачів, на яких має бути спрямований ринок, зокрема у сфері реклами та специфічного споживання. По-друге, ґеї та лесбійки не можуть оптимально функціонувати на роботі, коли вони постійно стурбовані з приводу ставлення та гомофобної поведінки своїх колег. Тому деякі фірми навіть почали пропонувати семінари для своїх співробітників з метою зменшення гомофобних поглядів.

Вплив гомофобії на культуру. Сучасні суспільства у більшості характеризуються високим культурним плюралізмом, кожна культура являє собою різноманіття форм, образів, способів дискурсу і т. п. У більшості культур існує гомосексуальна субкультура, яка є носієм провідних форм макрокультури, однак має й інтернаціонально специфічні риси. Гомофобна обстановка у суспільстві може вплинути на статус гомосексуальної субкультури:

• репресивний — приховування її від суспільства, витиснення її у резервацію;
• толерантний — суспільство терпить її, але не визнає;
• громадянський — суспільство визнає її як легітимну частину національної макрокультури.

В останніх двох випадках ЛҐБТ-спільнота отримує можливість інституюватись у вигляді суспільних організацій, товариств, клубів і т. п. Останні виконують ряд позитивних суспільних функцій, завдяки їхній діяльності стає доступним вільне спілкування, пошук партнера, спільне дозвілля, обмін інформацією і т. п.

Гомофобна обстановка підтримує у суспільстві страх перед різноманіттям, обмежує можливості самореалізації, сприяє налаштуванню суспільної думки проти культурного плюралізму. Гомофобія підриває загальні принципи гуманізму, створює подвійні стандарти у його реалізації — його принципи застосовуються вибірково. Це також сприяє розвитку інших форм нетерпимості, як то ксенофобія, расизм, сексизм. У кінцевому підсумку це гальмує розгортання внутрішнього розмаїття культури, призводить до її однобічного розвитку.

Гомофобія як національна проблема. Хоч і менш очевидним, але більш всезагальним є негативний ефект гомофобії для нації як цілого — насамперед тому, що у ній створюється штучно сегрегована неповноправна соціальна група. У формуванні сучасних націй одним із важливих напрямків модернізації була ліквідація станових привілеїв, а також ґендерної нерівноправності. Ліквідація цих видів нерівноправності була пов’язана із зростанням перш за все правової однорідності суспільства та ліквідацією панування у суспільстві спочатку аристократичної меншості, потім чоловіків — приблизно половини нації над іншою половиною. Як теоретичне узагальнення процесу соціального об’єднання виникло вчення про права людини як основу правосуб’єктності нації та рівності всіх її громадян перед законом. Природним її етапом стало прагнення ліквідувати будь-які форми нерівності і дискримінації, і у ХХ ст. вже йдеться про дотримання прав меншостей — расових, національних, класових, релігійних, мовних, сексуальних. У випадку ж дискримінації жінок та сексуальних меншин процес національного об’єднання набуває особливого загострення — адже дискримінуються природні, об’єктивно існуючі частини нації.

Щодо сексуальних меншин доведено, що вони не причиняють жодного об’єктивного збитку суспільству. З іншого боку, саме гомофобія як неприязне ставлення до представників сексуальних меншин часто призводить до збитків — образ, насильства, гетеросексизму, але найбільша шкода від неї — інституйована гомофобія.

Під інституйованою гомофобією розуміється закріплення у законодавстві держави кримінального переслідування за гомосексуальні стосунки, юридичних та інших законодавчих форм дискримінації за ознакою гомосексуальної орієнтації.

Крім того, збитки приносять неінституйовані форми гомофобії, які можуть спричинюватись державними посадовими особами, політиками та пересічними громадянами. Вони виражаються у двох найбільш поширених формах:

— мові ворожнечі (hate speech) — промовах, які принижують гідність окремої людини або соціальних груп на підставі сексуальної орієнтації;

— гомофобних діях, спрямованих як проти ЛҐБТ-осіб, так і проти гетеросексуалів, що схожі на представників ЛҐБТ або підтримують ЛҐБТ, зокрема захищають їхні права.

Варіантами мови ворожнечі також є проголошення гомосексуальності патологією, збоченням, хворобою, протиприродним явищем і т. п., що можуть робити окремі науковці, релігійні фанатики та діячі церкви.

Гомофобні дії — це пряме або непряме насильство та переслідування, спричинене ворожістю до уявної або дійсної гомосексуальної орієнтації та ґендерної ідентичності їх об’єктів.

Інституйована та неінституйована гомофобія сприяє тому, що відволікає увагу нації від дійсно важливих питань, з якими вона стикається, відвертає енергію суспільства від більш конструктивних починань, а також сприяє дискримінації частини нації.

Дискримінація за ознакою сексуальної орієнтації. Сучасна теорія прав людини передбачає, що у суспільстві мають бути гарантовані права всіх меншин, включаючи і сексуальні. Вагомою частиною громадянського суспільства є рух за права сексуальних і ґендерних меншин, які борються за толерантне відношення до гомосексуальності, а також за прийняття законодавчих заходів, котрі гарантували б їм рівноправ’я в усіх сферах суспільного життя, і які стимулюють зміну відношення до гомосексуалів з боку суспільства у напрямку більшої терпимості.

У наш час у багатьох країнах світу розвивається рух за права сексуальних та ґендерних меншин, спрямований проти дискримінації їх у суспільстві. Вони визнають, що не існує якихось особливих прав гомосексуалів, всі форми дискримінації щодо них — невиконання звичайних загальних прав людини.

У коло домагань руху за права ЛҐБТ, зокрема, входить не тільки заклик до скасування правових та релігійних форм дискримінації, але і вимога юридичного захисту від дискримінації та покарання тих форм гомофобії, які наносять фізичну або моральну шкоду конкретно негетеросексуалам.

У ряді країн було прийнято закони, що карають злочини, здійснені на ґрунті ненависті проти гомосексуалів — на початок вересня 2010 р. вони прийняті у вісімнадцяти країнах Європи, серед яких не тільки найбільш розвинені країни Західної Європи, але і колишні радянські та соціалістичні республіки, як то Хорватія, Румунія, Естонія та Литва, а у ПАР права гомосексуалів гарантовано у конституції.

Проте, у світі існує ряд країн, в яких за добровільні одностатеві стосунки застосовуються штрафи або позбавлення волі, подекуди понад 10 років і навіть пожиттєво. У цьому списку — частина країн ісламського світу (на території СНД — Туркменія та Узбекистан), країни з ідеологічно заангажованими режимами (у тому числі тоталітарні, як КНДР), а також колишні англійські та португальські колонії, які успадкували елементи старого кримінального кодексу метрополій. У ряді країн — Мавританії, Судані, Сомалі, Ємені, Саудівській Аравії, Ірані, Афганістані застосовується смертна кара. Також вона локально застосовується у північних (мусульманських) регіонах Нігерії, а за одним із джерел — у Чечні (Російська Федерація).

Дотримання прав ЛҐБТ як необхідна умова європейської інтеграції. У Декларації Європейського Парламенту, яка була прийнята у 1998 р., було зазначено, що парламент «не дасть своєї згоди на вступ до [ЄС] будь-якої країни, яка своїми законами або здійснюваною політикою порушує людські права лесбійок і ґеїв».

У Лісабонській угоді, що замінює конституцію ЄС, яка вступила у силу 1 грудня 2009 року, у ст. 5b зазначено, що «При визначенні та здійсненні своєї політики та діяльності Союз має прагнути боротися з дискримінацією за ознакою статі, раси чи етнічного походження, релігії або переконань, інвалідності, віку або сексуальної орієнтації».

Відсутність дискримінації ЛҐБТ — необхідна умова членства у Раді Європи. Це, зокрема, регулюється Резолюцією № 1728 [35] та Рекомендацією № 1915 [36], обидві які — під назвою «Дискримінація на підставі сексуальної орієнтації та ґендерної ідентичності» — були прийняті на пленарному засіданні ПАРЄ 29 квітня 2010 р., в якому брала участь і українська делегація.

Зокрема, у цих резолюціях країн-учасниць Ради Європи закликано до того, щоб забезпечити право ЛҐБТ на свободу самовираження, засуджено мову ворожнечі, зокрема з боку офіційних осіб, визнано недопустимими публічні дискримінаційні заяви стосовно ЛҐБТ, зобов’язано прийняти та впровадити національне антидискримінаційне законодавство, яким було б гарантовано захист громадян від порушення їхніх прав на підставі сексуальної орієнтації та ґендерної ідентичності.

Держави-члени Ради Європи повинні також забезпечити ефективні юридичні механізми захисту прав ЛҐБТ. Особливо важливим визнано впровадження освітніх програм з розвитку шанобливого ставлення до ЛҐБТ в органах державної влади, судовій системі, збройних силах, медичних установах, навчальних закладах, спортивних федераціях.

Рекомендовано також забезпечити законне визнання одностатевих партнерств «у разі, якщо національне законодавство розглядає таке визнання». Сучасна Україна є членом Ради Європи і декларує своє бажання приєднатися до Європейського Союзу, отже має виконувати згадані вимоги.

З 2005 року 17 травня у США, Канаді, Європі та низці інших країн світу відмічається Міжнародний день протидії гомофобії. В Україні ЛҐБТ-активісти, правозахисники та прихильники рівних прав відмічають його з 2007 р. різноманітними акціями, хоча дедалі більше стикаються із протидією щодо їх відкритого влаштування.

Гомофобія в Україні та проблеми її подолання. Моральний занепад українського суспільства, спричинений пануванням більшовизму, зумовив зростання руху за моральне відродження у країні. Однак, в основу такого відродження досить часто покладається у першу чергу християнська мораль, яка помилково вважається єдиним джерелом моралі для нашого суспільства. Проте така позиція суперечить основоположним принципам як демократії, так і прецедентного права Європейського суду з прав людини. Негативним побічним ефектом такого підходу стала популяризація консервативної християнської оцінки гомосексуальності як гріха та протиприродного явища.

Це, у свою чергу, призвело до поширення у суспільстві морального осуду та стигматування ЛҐБТ-осіб, обґрунтування цим гомофобної політики та дискримінаційних заходів з боку держави та окремих державних діячів, а також до розвитку антигомосексуального руху. Ситуація загострюється антигомосексуальною інформаційною політикою, здійснюваною більшістю ЗМІ, частиною працівників освіти та культури. Через це рівень толерантності щодо гомосексуалів, перш за все чоловіків, з часів проголошення незалежності змінився мало, про що свідчать статистичні дані. У 1991 та в 2006 роках Київський міжнародний інститут соціології провів заміри рівня толерантності до чоловіків з гомосексуальною орієнтацією, використавши запитання «Якою мірою Ви згодні чи не згодні з судженням „Суспільство має ставитися до гомосексуалістів як до всіх інших людей“». Дані КМІС свідчать про те, що за 15 років, які минули від 1991 року, в Україні дещо зменшилась частка населення, яке тією чи іншою мірою не згодне з тим, що суспільство має ставитися до гомосексуалів як до всіх інших людей (з 34,9% до 28,5%). При цьому не змінилася частка прихильників рівного ставлення (33,7% та 33,3%) та зросла частка тих, хто дає посередню оцінку — «і згодні, і не згодні» (з 8,9% до 16,3%) .
Однак, результати опитувань, проведені в Україні на замовлення ЛҐБТ-організації «Наш світ» у березні 2002 та березні 2007 рр., демонструють помітне зростання гомофобії. У відповідь на питання: «На Вашу думку, мешканці України, що мають гомосексуальну орієнтацію, повинні мати такі ж самі права, що й інші громадяни нашої країни?» відповіді показали, що збільшився відсоток людей, які виступають проти надання гомосексуалам однакових із гетеросексуалами прав та поменшало людей, які виступають за рівноправність. Обидва опитування виявляють й інші загальнонаціональні закономірності:

• жінки виявляють меншу гомофобність, ніж чоловіки;
• чим освіченішими є респонденти, тим толерантніше вони ставляться до людей з іншою сексуальною орієнтацією;
• молодші за віком люди толерантніші від старших, за винятком хлопців-підлітків;
• міські жителі толерантніші за сільських;
• найбільш терпимо до ґеїв і лесбійок ставляться жителі Києва і АР Крим, менш толерантно — жителі сходу країни, а найбільш гомофобні — західні і центральні регіони України.

Українські ЛҐБТ-організації проводять систематичний моніторинг стосовно дотримання прав людини щодо ЛҐБТ і регулярно публікують звіти. У 2008—2009 рр. ними було зафіксовано понад 50 випадків дискримінації та гомофобної агресії, які здійснювалися як щодо ЛҐБТ-осіб, так і щодо гетеросексуалів.

Серед найбільш відомих фактів гомофобної агресії за останні роки слід відзначити зрив презентації фільму «Бруно» у приватному кінотеатрі, спроби погрому на презентації антології квір-поезії у Львові та Києві, спалення арт-галереї Павла Гудимова у Києві, де напередодні того відбувалася дискусія про гомосексуальність.

Про зростання системної гомофобії в Україні свідчить достатньо висока чисельність гомофобних мітингів і демонстрацій, у той час як жодного легального ґей-параду або запланованого мітингу на захист сексуальних меншин проведено так і не було.

Як і в інших країнах світу, в Україні із зростанням ЛҐБТ-руху зростає антигомосексуальний рух. У ньому беруть участь переважно клерикальні утворення або пов’язані із ними клерикальні організації. Його провідником є утворена в 2003 р. організація «Любов проти гомосексуалізму» (ЛПГ), лідером якої є Руслан Кухарчук.

Вже сама назва організації ображає людську гідність гомосексуалів, які здатні любити так само, як і гетеросексуали. Як свідчить аналіз програмних документів, доктринальні положення ЛПГ засновані частково на застарілих стереотипах, частково на маніпулюванні та підміні понять. Організація виступає проти «пропаганди гомосексуалізму» і гомосексуальності загалом. Його ідеологи вважають гомосексуальність гріховною, аморальною та збоченням, вважають її набутою, відмовляють гомосексуалам у наявності почуття любові, стверджують, що вони ненавидять сім’ю, та твердять, що гомосексуальності можна позбавитись. У свою чергу, любов вони пов’язують тільки із відносинами чоловіка та жінки. Подив визиває конструкт «гомодиктатура», під яким очевидно розуміється не тільки захист прав ЛҐБТ, але і будь-яке поширення об’єктивної інформації про гомосексуальність. Стверджується, що гомофобія є різновидом «інакомислення», яке ніби то хочуть подавити ЛҐБТ і встановити у країні тоталітарний режим. Проте, прихильники ЛПГ самі відкидають принцип толерантності, притаманний розвиненим демократичним суспільствам, виступають за покарання тих осіб, які захищають гомосексуалів та їхні права. Під виглядом захисту фундаментальних прав людини на свободу віровизнання, слова та сім’ю вони пропагують порушення цих самих прав щодо гомосексуалів.

Серед заходів, які проводить ця організація, — звернення до державних органів з метою посилення дискримінації представників ЛҐБТ, різноманітні пропагандистські карнавали та маніфестації, спрямовані проти них та на захист сім’ї, моральності, протидію виродженню нації, яке, вважають, розпочнеться, якщо бодай якісь права людини щодо гомосексуалів будуть дотримуватись.

Серед інших діячів антигомосексуального руху слід відзначити клерикальні організації Комітет зі збереження християнської спадщини та громадську організацію «Покров Богородиці». Зокрема, вони влаштували у Львові 11 квітня 2010 р. парад і мітинг, спрямовані на пропаганду гомофобії. Вони вимагали від Президента прийняти законодавчі акти, спрямовані на дискримінацію гомосексуалів України: заборонити поширення інформації про гомосексуальність, заборонити реєстрацію одностатевих партнерств, впровадити закон про заборону переслідування за гомофобію і закон про заборону усиновлення дітей гомосексуалами.

Серед політичних партій України жодна досі не заявляла про те, що буде боротися з дискримінацією гомосексуалів. Навпаки, більшість політиків зайняли виключно гомофобну позицію. Причому в Україні, на відміну від європейських країн, гомофобні позиції займають навіть ліві партії, зокрема соціалісти та комуністи.

Особливо характерна гомофобія для ультраправих українських націоналістів. Так, Олег Тягнибок, голова Всеукраїнського об’єднання «Свобода», публічно виступає за впровадження кримінального переслідування за добровільні одностатеві стосунки між дорослими чоловіками.

Загалом українцям бракує інформації про людей із гомосексуальною орієнтацією. У переважної більшості громадян залишається упереджене стереотипне сприйняття сексуальних меншин. Вони судять про ґеїв та лесбійок по епатажних образах виконавців з шоу-бізнесу, персонажах популярних фільмів чи по характерній поведінці фемінізованих гомосексуалів. Значно менше людей знає звичайних ґеїв і лесбійок — рідних, сусідів, колег по роботі, оскільки переважна більшість їх приховує свою орієнтацію. Українські правозахисники називають серед основних причин високого рівня гомофобії в Україні брак інформації, систематичні кризи в економіці, домінування патріархального укладу та традиційної або новонадбаної релігійності, потурання з боку держави антигомосексуальному рухові. Байдужими залишаються ті суспільні інститути, які в Європі розглядаються як головні гравці у здійсненні заходів, спрямованих на подолання дискримінації ЛҐБТ, — навчальні заклади (школи та університети), сім’ї, ЗМІ та національні уряд. Також для успішного подолання гомофобії практично не залучено ліберальних представників традиційних українських релігійних конфесій та зовсім не залучено міжнародних представників тих ліберальних конфесій, які визнають права ЛҐБТ. Серед інших важливих заходів могли б бути розробка інформаційно-освітніх матеріалів про ЛҐБТ, поглиблення наукових, перш за все ґендерних, соціологічних та історичних досліджень, пов’язаних з проблемами гомосексуальності в Україні, зростання поширення об’єктивної і неупередженої інформації про ЛҐБТ.

Бракує також волі і бажання політиків сприяти зменшенню дискримінації ЛҐБТ, і не тільки через власні переконання, а і тому, що політики заграють із громадськістю, більшість якої, у свою чергу, не розуміє серйозність проблеми дискримінації щодо ЛҐБТ або ж негативно ставиться до них. Проте, держава та лідери нації мають йти попереду, формувати ставлення, відповідне до декларованих цілей демократії та євроінтеграції.

Слід зазначити, що незалежно від того, яке в людини походження гомосексуальності, життя у неї одне, і від суспільства залежить, чи проживе його вона гідно, як цілісна особистість із повним прийняттям власного Я, чи під пресом гомофобії, з внутрішньою роздвоєністю, відторгненням частини себе, у стані стресу та депресії.

Олександр Мостяєв, науковець

Читать далее