Дело Романа Зуева: краткое изложение фактов словами потерпевшего

24 января 2010 года в ночном клубе на гей-вечеринке случилось ЧП: избили молодого человека из нашей компании. Это случилось даже не в клубе, а на улице, когда этот парень вышел, его избили местные хулиганы, за то, что он вышел из такого места.

На следующий день в пять вечера меня избил (руками и ногами) старший брат этого парня. Этот старший брат оказался участковым милиционером Кировского р-на г. Донецка. В этот момент он был в милицейской форме лейтенанта, был пьян, оскорблял меня, угрожал расправой, говорил, что в Донецке он уничтожит всех «пидарасов» и т. п.

Он обвинял меня в том, что его брата избили; в том, что я, якобы, не доглядел; избил за то, что его брат ходит на такие вечеринки.

Он сломал мне челюсть, изуродовал лицо, у меня было сотрясение мозга, я лечился три месяца. Всё это подтверждено судебно-медицинской экспертизой.

Избивая, он требовал у меня денег, якобы, на лечение брата. Он меня выгнал из квартиры (я её снимал у его гражданской жены), и сказал, что ничего мне не отдаст, если за два часа я не принесу деньги (2000 грн). Когда прошло два часа, он разбил вдребезги мой ноутбук (при этом были свидетели), начал рыться по моим вещам — моя дорожная сумка на замке оказалась сломана, и ограбил квартиру. Разбитый ноутбук он сдал на запчасти за 200 грн в мастерскую на Ленинском проспекте.

Потом, когда я написал заявление в милицию, он мои вещи поскладывал назад, а сломанный ноутбук выкупил из мастерской.

Чтобы забрать вещи из квартиры, я обратился в милицию и мне выделили охрану.

На следующее утро я обратился в больницу. Мне пришлось написать заявление в милицию, но я сначала не знал, как это сделать, потому что я боялся придти в то отделение, где работал участковым мой обидчик. Я обратился в Ворошилоский райотдел. Оттуда меня направили в Кировский РО. После визита в Ворошиловский РО я вернулся домой, я не знал как поступить.

Сразу мне позвонил участковый с Текстильщика и сообщил, что им из больницы сообщили обо мне, и попросил приехать дать показания. Я приехал к этому участковому, дал показания. Участковый растерялся, не знал, что делать, т. к. я давал показания на его коллегу. Он стал звонить начальству в Кировский райотдел. Замначальника Писарев приказал взять письменные показания и направить меня к нему.

На следующее утро я дал устные показания Писареву (замначальника Кировского райотдела). Писарев вызвал моего обидчика. Моё заявление было принято, а обидчика уволили. Мне было обещано, что будут приняты меры. Однако, в возбуждении уголовного дела мне отказали потому, что мне, будто-бы, выдали направление в судмедэкспертизу, но мы им якобы не воспользовались. Об отказе в возбуждении дела мне даже не сообщили.

А уволенный обидчик стал меня шантажировать тем, что расскажет всем о моей ориентации и «опозорит меня на суде».

Я пошёл в Прокуратуру. Прокуратура пришла с проверкой в райотдел, начали своё собственное следствие и возбудили уголовное дело по ст. 122.

Дело дошло до суда. В суде обвиняемый исполнил своё обещание. Таким образом, он сам себя подставил под обвинение по ст. 161 за «прямое либо косвенное ограничение прав или установление прямых либо косвенных привилегий по признакам расы, цвета кожи, политических, религиозных и иных убеждений, пола, этнического и социального происхождения, имущественного положения, места жительства, по языковым или иным признакам».