Блумбергская школа общественного здравоохранения Джонса Хопкинса, США, опубликовала интересное исследование, проведенное среди чернокожих американских геев.
Проинтервьюировав 35 геев в возрасте от 18 до 24 лет, учёные обнаружили, что практически все участники предпочитают, чтобы их романтический или сексуальный партнёр был маскулинным — соответствовал их представлениям о «настоящем мужчине». Однако интересно даже не это, оказалось, что если партнёр был «мужественным», то участники чаще позволяли ему принимать все решения в отношении безопасного секса. Более того, участники считали, что чем «мужественнее» партнёр, тем меньше вероятность, что у него есть ВИЧ. При этом секс с «женоподобными» мужчинами воспринимался как более рискованный, участники считали, что «манерные» геи чаще бывают ВИЧ-положительными.
С учётом высокого уровня распространения ВИЧ среди чернокожих геев и бисексуалов в США эти данные позволяют посмотреть на эпидемию в этой группе в новом свете. Сайт
TheBody.com взял интервью у ведущего автора исследования, доктора медицины Эррола ФИЛДСА (на фото) из Гарварда.
– Как появилось это исследование?
Оно было частью более крупномасштабного проекта для моей диссертации по статистике среди молодых черных мужчин, практикующих секс с мужчинами (МСМ). Я заметил, что очень мало исследований было проведено среди молодых МСМ — группы с очень высоким риском. Когда я работал в подростковой медицине, то у меня был шестнадцатилетний пациент, который инфицировался ВИЧ от 26-летнего партнера. Этот опыт позволил мне лучше понять, что именно происходит в сообществе.
Эти данные сочетают три разных исследования, основанных на интервью с 35 черными геями из Рочестера, Нью-Йорка и Атланты. Мы беседовали с каждым из них где-то час или полтора часа. Поскольку это были три разных исследования, вопросы были не идентичными, но очень похожими. Затем мы обработали полученные данные.
Я хочу подчеркнуть, что мы провели качественное исследование, речь не идёт о чем-то, что можно переносить на всё сообщество. Мы просто хотели лучше понять существующие тенденции, чтобы потом провести количественное исследование. На основе этих данных нельзя разработать стратегию профилактики, социальную рекламу или то, что требует надёжных научных сведений.
– В основном все обсуждают тенденцию предпочитать более маскулинных мужчин. Вы не могли бы описать, кого участники исследования считали более мужественным, и почему они ошибочно считали, будто мужественность говорит об отсутствии риска ВИЧ?
Предпочтение маскулинных мужчин, точнее тех, кого считают маскулинными, оказалось очень сильным. Очень часто маскулинность описывалась просто как «отсутствие женоподобности». Другие образы маскулинности напоминали то, что мы видим в хип-хопе: бандиты, «ганста», мужчины, которые постоянно хвастаются сексуальными победами и имеют определённые внешние данные.
Однако мы обнаружили, что многие мужчины предпочитали маскулинных партнёров, потому что общение с очень маскулинными мужчинами позволяет им скрыть свою сексуальную ориентацию. Если их будут видеть с «манерными» мужчинами, то это может выдать их сексуальные предпочтения, а они этого не хотят.
Что касается риска передачи ВИЧ, то некоторые участники исходили из предположения, что «мужественный» мужчина не ведёт «гейский образ жизни», а если кто-то «погряз» в этом, то у него скорее будет ВИЧ-инфекция, поскольку он подвергал себя излишнему риску. Другими словами, существует установка, что ВИЧ — это атрибут «открытого» гей-сообщества, и это предубеждение ярко проявлялось в наших интервью. Один мужчина сказал нам: «Если парень живет с девчонкой и у него двое детей, то он не так уж часто имеет дело с другими мужиками, так что и ВИЧ у него нет».
– Вас не беспокоит, что все эти разговоры о мужчинах, скрывающих свою сексуальную ориентацию, усилят предрассудки о бисексуалах, «виновных» в распространении ВИЧ?
Да, меня это беспокоит. Однако на самом деле мы не обнаружили никакой двойной жизни. По большей части мужчины, практикующие секс с мужчинами, считали себя геями. Мы напрямую не спрашивали их об этом, но у меня возникло такое ощущение во время бесед с ними.
Что касается бисексуальности, то некоторые мужчины говорили, что они бисексуалы, либо говорили о сексе с женщинами, но в реальной жизни они совсем не занимались сексом с женщинами. Они занимались сексом исключительно с мужчинами.
Если же участники говорили, что они остаются «настоящими мужчинами», несмотря на гомосексуальный опыт, то как правило, это означало, что они скрывают свою сексуальную ориентацию от членов семьи и других людей.
– Мне кажется, что когда более маскулинным партнёрам позволяют принимать все решения об использовании презервативов, очень напоминает гендерную динамику, с которой сталкиваются гетеросексуальные женщины. Участники исследования говорили о гендерных ролях в своих отношениях?
Да. Гендерные нормы определённо проявлялись в интервью. Некоторые молодые люди описывали себя как женщину в отношениях, или «сучку», если говорить точнее. Однако такая динамика была характерна только для молодых мужчин, у которых были старшие, «активные» в сексе партнёры. Такие мужчины использовали гетеросексуальные гендерные нормы, чтобы описать свои взаимоотношения с партнёрами.
Меня особенно беспокоит, что «активным» старшим партнёрам отдавали на откуп весь контроль над применением презервативов. Мы располагаем данными о гетеросексуальных отношениях девочек и мужчин старшего возраста, и мы знаем, что для таких девочек существует повышенный риск ВИЧ из-за подобной неравной власти в отношениях.
Некоторые молодые люди занимались сексом с мужчинами на 5–10 лет старше себя. Они не считали эти отношения проблематичными и не говорили, что их принуждают к сексу, они воспринимали это как норму — это и беспокоит меня в первую очередь. Потому что когда 14-летний мальчик занимается сексом с 28-летним — это не норма.
– Хотя культурные отличия очень важны, некоторые СМИ описывают данные исследования как проблему исключительно чёрных геев, патологизируют их.
На самом деле, наши данные не говорят ничего нового и не относятся только к чёрным геям. «Медведи», «качки» — идеи гипермаскулинности широко распространены в сообществе белых геев. Зайдите на любой сайт знакомств для геев, и вы увидите, что мужчины любой расы пишут «манерные могут не обращаться».
Что касается выбора сексуальных партнёров и ВИЧ, то это отголоски 80-х и 90-х годов, когда мускулистость пользовалась спросом — люди верили, что накачанный мужчина не может быть болен. Именно в этот период хрупкие юноши перестали пользоваться спросом.
Однако хотя предпочтение маскулинных мужчин не уникальны для чёрных геев, в силу исторических причин чёрные мужчины в Америке меньше связывали маскулинность с социо-экономическим статусом — ведь достижение успеха в этой области было для них проблематичным. Возможно, это создало идею чёрной маскулинности как набора внешних характеристик — физической силы, потенции и бандитского менталитета.
– Вы надеетесь, что это исследование сможет оказать положительное влияние в будущем?
Вы знаете, такое исследование напрашивается на дальнейшие исследования, которые будут более стандартизированными и крупномасштабными. Я надеюсь, что будут новые работы, которые покажут, что такое маскулинность, и как её воспринимают разные группы населения. То, что подходит двадцатилетнему белому мужчине, не обязательно подойдет чёрному гею.
Не менее важно исследовать различные ожидания в отношении маскулинности в разных сообществах — почему люди жаждут маскулинности, почему она ценится. Глядя на полученные нами интервью, можно сказать, что маскулинность ценится крайне высоко, и у мужчин есть огромная мотивация сохранять ее.
– Мужчины в исследовании обсуждали, что чёрные натуралы ожидают от них определённого маскулинного поведения?
Да. Очень часто участники говорили о том, что члены их семьи пытаются изменить их «женоподобное» поведение, заставить и быть более маскулинными. Было очень много историй про то, как их наказывали за «женское» поведение, как родители пытались заниматься с ними спортом и поощряли их спать с женщинами.
Несколько мужчин сообщили, что они скрывают сексуальную ориентацию от своих семей, так что маскулинный партнёр помогает им не раскрывать гомосексуальность. Для многих молодых людей раскрытие гомосексуальности означало изоляцию от семьи и близких людей. Один человек сказал, что хотя он не мог изменить сексуальную ориентацию, он разработал стратегии, чтобы сохранять определённый имидж и не потерять связь с семьёй.
– Что бы вы хотели сказать напоследок об этом исследовании?
Для меня очень важно, что эти молодые люди рассказали мне о части своей жизни, о своём опыте, и это исследование указывает на проблемы, которые необходимо решать. Пока не ясно, насколько это маленькие или большие проблемы, но они существуют, и мы должны что-то с ними делать.
Примечание
Автор материала — Kellee TERRELL, перевод www.parniplus.ru, http://parniplus.ru/publ/16-1-0-211, редактура наша, — MK.
Читать далее
